Затаившийся у порога
Шрифт:
"Я просто устала", - подумала она.
Но тут её прищур обострился: она смотрела на выгравированную фигуру на крышке. Её желудок сжался.
На мгновение фигура выглядела выпуклой, с цепочкой щупалец внизу.
Ещё один мираж, рождённый усталостью.
"Щупальца", - слово закрутилось у неё в голове.
Её разум просто заставил её так думать, основываясь на ужасающем ребёнке из её кошмара в сортире.
– Положи обратно, - с отвращением сказала Соня. - Не знаю почему, но мне
– Ага, - Хейзел поставила шкатулку обратно на полку. - Может быть, это болезнь с моей стороны, но... разве ты не говорила, что Генри покончил с собой в этой комнате?
– М-м-м...
Затем они обе посмотрели на единственную верхнюю балку кабинета.
– Должно быть, так оно и есть, - сказала Хейзел.
Но в то же время Соня случайно заглянула в маленькую урну у стола. Она отпрыгнула назад, словно испуганная, и нахмурилась, указывая вниз.
– Теперь я действительно собираюсь надрать ему задницу, - сказала она.
Хейзел заглянула в мусорное ведро. В нём был кусок толстой верёвки.
– Большое спасибо, Фрэнк, за то, что оставил петлю висельника в доме! - добавила Соня.
– Ты вдруг стала такой брезгливой.
Хейзел пришлось усмехнуться.
– Брезгливой и стервозной. Боже мой, мой живот торчит, как пивной бочонок, пока отец моего ребёнка играет в Льюиса и Кларка, и теперь я смотрю на чёртову верёвку, на которой Генри покончил с собой. Фрэнк действительно иногда может быть невнимательным придурком.
– Он просто рассеян...
– Не заступайся за него!
– Но ты права, он невнимательный придурок.
– Так-то лучше.
– Слушай, я голодна, так что давай...
– У нас есть тарталетки, - напомнила Соня.
Хейзел нахмурилась.
– У тебя внутри растёт ребёнок, Соня. Он или она заслуживает лучшего, чем тарталетки. Так что иди готовься. Мы идём в таверну "В ЛЕСУ БОССЕТ-ВЭЙ" или как там она называется.
– Ты просто хочешь подлизаться к леснику, - сказала Соня, понимающе кивая. - Я тебя знаю.
– Просто соберись, а я выброшу это в мусорный контейнер, - а затем она полезла в мусорное ведро и схватила кусок верёвки, которая, несомненно, была на шее Генри Уилмарта несколько ночей назад.
– Фу! - Соня взвизгнула.
Хейзел выскочила из хижины.
"Она действительно перегружена гормонами беременности или чем-то ещё".
Снаружи она пересекла передний двор к концу подъездной аллеи, но притормозила, чтобы бросить гримасничающий взгляд на туалет. В её сознании щупальцевидный новорождённый завизжал, его рот-присоска пульсировал.
"Господи..."
Напротив почтового ящика стоял большой пластиковый мусорный контейнер. Она подняла крышку и затаила дыхание от вони.
Несколько предметов, которые она не могла идентифицировать, лежали в мешке с мусором.
К металлическим платформам были прикреплены кожаные ремни, а из каждой из двух платформ торчали острые стальные шипы. В мусорный контейнер также был опущен длинный кожаный ремешок с пряжкой, но он был слишком длинным для ремня.
Она подняла одну из платформ.
Когда она заметила щепки, застрявшие в стальных шипах, она могла догадаться, что это были предметы, которыми рабочие лазили по телефонным столбам; на шипах было выгравировано название бренда: СПОРТИВНЫЕ АЛЬПИНИСТЫ ИНКОРПОРЕЙТЕД. Затем она достала из мусора квитанцию, которая гласила: СНАРЯЖЕНИЕ ДЛЯ АКТИВНОГО ОТДЫХА ХАММОНДА, БОССЕТ-ВЭЙ, шипы лайнмены, одна пара, 199 долларов 99 центов. Следующий предмет: пояс для масштабирования деревьев, один, 69 долларов 99 центов.
– Это Фрэнк купил? - Хейзел пробубнила вслух, но затем квитанция сказала ей, что этого не могло быть.
Эти предметы были куплены не только до приезда Фрэнка, но и за два дня до того, как Генри Уилмарт покончил жизнь самоубийством.
Хейзел почти не знала Уилмарта, хотя он определённо не произвел на неё впечатление спортивного альпиниста или другого спортсмена.
Последний пункт в квитанции сделал открытие ещё более мрачным.
Верёвка, сизаль, 3/4 дюйма, 20 футов, 10 долларов США.
Хейзел смотрела в никуда.
"Зачем Генри покупать шипы для лазанья по деревьям? Если только..."
Если только он изначально не планировал повеситься на дереве? Тогда он подумал, что это лучший вариант?
Она предположила, что в этом есть смысл.
Она бросила верёвку в мусорный контейнер, потом заметила ещё одну вещь: металлическую банку, про которую она сначала подумала, что это банка с краской, пока не подняла её для более тщательного осмотра. ДРЕВЕСНАЯ СМОЛА, гласила она. Она была пуста, но на стенке банки остались следы какого-то смолистого вещества.
"О, например, когда ты срезаешь ветку с дерева, это то, что ты намазываешь на пень".
Она пожала плечами, поставила банку обратно в мусорный контейнер, закрыла крышку и вернулась в хижину.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Удивлённая Соня сказала:
– Этот бургер из белки прекрасен! - после всего лишь одного укуса. - И подумать только, у меня были сомнения.
– Ондатра тоже превосходна, - похвалила Хейзел тягучие, но ароматные кусочки на своей тарелке с едой. - На вкус как копчёная утка, а опоссум напоминает мне мясо голени индейки.