Затемняющая свет
Шрифт:
— Ну что там? — Лениво поинтересовалась подруга.
— Егорка! — Ласково проводя рукой по черепу, ответила я.
Что-то звонко повалилось на пол. Я подняла глаза на Люську. Подруга сидела бледная и едва дышала. Несколько склянок, видимо те, которые она начала описывать, лежали на полу, там же была и накладная.
— Что ты сказала? — Почти беззвучно уточнила она.
Я покосилась на уже полюбившийся череп и хмыкнула. Иногда забывала, что мои шутки были для других жестокими и неприемлемыми. Я ведь обещала назвать прислужника в честь негодного напарника, которого, кстати, не видела уже четыре дня. Надеюсь, на эту смену он все же явится, ведь постоянно прикрывать его не получится несмотря
— Егоркой, говорю, будет. Заменит мне непутевого коллегу.
Мой непринужденный смешок не развеселил Люську; она лишь косо посмотрела на меня, но скелет зарезервировала. Я была в восторге. В припрыжку убегая из лаборантской, видела, как подруга приводит стол в порядок и усиленно кокетничает с Петром. Веселый настрой испарился, как только я встретила Михаила — отчет сам себя не напишет. Тоскливо оглянулась на пустующее место Егора и поняла, что работу скинуть не удастся. Раздраженно скрипнула зубами, ставя подарочек судьбы возле стола, и приступила к выполнению задания. «Вот только приди сегодня, вот только попадись! Волосы повырываю! Следующие три отчета заставлю писать и шефу лично относить!»
Работа шла неспешно, но задорно под немые угрозы напарнику. Когда чья-то рука опустилась прямо передо мной, прикрывая литок, я вздрогнула.
— За временем совсем не следишь, — укоризненно заметил Михаил. — Через десять минут выходить в патрульную смену.
Я оглянулась — Егора все также не было на месте. Михаил понимая потрепал меня по плечу, ведь знал, что сегодня опять за двоих отдуваться.
— Так не может продолжаться, я поговорю с шефом, но не сегодня, — некромант пытался подбодрить.
Я закусила нижнюю губу и пристально посмотрела на опустевший стул. Тревога не давала мне покоя. Мы никогда особо не ладили, да и отсутствовал он часто из-за здоровья матери, но было как-то по-другому: или предупреждал заранее, или передавал извинения, но никогда надолго не пропадал. Мы прикрывали его перед Борисом Глебовичем по собственной инициативе из жалости: характер у него был не сильно дружелюбный, а сил мало — не все отделы готовы с таким мириться. Но все же он некромант, а своих бросать не хотелось.
— Миш, а отправь к нему кого-нибудь, пусть проверят, может помощь нужна?
Увидев мой серьезный настрой, Михаил задумался и одобрительно кивнул. Видимо, он тоже подозревал неладное, но решил подождать. Обычная патрульная суета быстро выбила лишние переживания из головы. Кладбище было самым уединенным и тихим местом поблизости от Академии некромантии, и потому все жаждущие знаний и опыта студенты стремились его посетить и испытать на прочность нервы случайных прохожих своими наработками. Подопечные недоучек обычно поражали своей креативностью, так сразу и не понимала, что именно передо мной скачет. Подобные шалости вызывали ностальгию по доакадемическим временам, когда магией управляла фантазия. Правда преподаватель по анатомическому строению быстро заставил нас взяться за ум, регулярно мучая практикой по правильному сбору скелетов. Это были незабываемые пары, полные страдания и слез, ведь те, кто справлялся хуже всего, должны были рассортировать кости после общего сбора. Тогда еще наивная я позволяла творческой нотке взять контроль и вести коррективы в строение крысиного скелета. Мои старания были оценены по заслугам, и следующие четыре часа я усердно разбирала косточки, готовя их для очередного занятия. Зато строение крысы я запомнила так хорошо, что любые аномалии вызывали нервный тик.
Патрулирование оживляло скучные рабочие будни: то студентов разгоняла, жадно косящихся на заброшенные могилы, то по кустам лазила, доставая очередной неудачный эксперимент негодников, то упокоевала непонятно почему взбунтовавшегося скелета, возможно также проказы академических
Эта смена ничем не отличалась от остальных: те же шалуны, бесконечная пыльная работенка и очередное безответное письмо с жалобой в Академию, отправленное лишь для галочки. Закончив смену, я протрясла патрульную форму, радуясь, что её не так просто замарать, взяла заветную коробку и, получив наставление Михаила на обеде повеселиться от души, побрела домой.
До восхода ещё несколько часов, а там меня ждал суматошный и очень изматывающий день. Добравшись до дома, первым делом ровненько разложила кости нового прислужника в самом незаметном и темном углу комнаты. Одна из бедренных костей вызвала сомнения: она казалась светлее и меньше, чем остальные. Ощущение было такое, словно она вовсе и не подходила этому скелету. Долго размышлять не стала, но зарубку в памяти оставила. Как говорил наш преподаватель: «После моих занятий вы сердцем начнете видеть, что скелет не здоров. Запомните, каждое сомнение — ниточка к правде!» Глаза слипались, позволяя правде остаться нераскрытой. Холодная, бодрящая ванна и мягкое одеяло заставили мгновенно расслабиться и погрузиться в сон.
Глава 2
Поднимали меня сразу несколько служанок, бодро раздавая друг другу приказы. Я полусонно следовала их просьбам, а в тайне ненавидела статус семьи. Недостаточно было просто надеть новый, подготовленный наряд и выйти встречать гостей к определенному времени. Все утро было распланировано под разного рода процедуры: умывание, натирание, массаж, нанесение макияжа, облачение в выбранное мамой платье и создание милой прически. Заботливые рука служанок умело выполняли свою работу, так, что мне удалось сидя подремать еще около часа. Надев платье, почувствовала себя некомфортно: открытые плечи и слишком глубокий вырез прямо-таки кричали о желании привлечь внимание. Пока старательно поправляла лиф, надеясь, что вырез окажется чуть более скромным, служанки орудовали над волосами.
Закончив, меня торжественно подвели к большому зеркалу и с нетерпением ждали реакции. Я остолбенела. На меня смотрела непривычно красивая девушка в прекрасном фиолетовом платье. Черные волосы собраны в нехитрую прическу: несколько кос пересекают струящиеся, чуть подкрученные локоны. Легкий, едва заметный макияж придавал лицу свежести и скрывал синяки под глазами, наработанные за бессонные ночи. Я неловко прикоснулась к щеке, желая убедиться: себя ли вижу в отражении. Служанки выглядели довольными, но слезно умоляли больше не трогать лицо, надеясь, что их работа останется безупречной.
Живот недовольно заурчал, ведь завтрак я пропустила, а ужин — не помнила был ли он вообще у меня. Служанки оказались подготовленными, и потому сразу внесли легкие закуски, но предлагая их провели целую разъяснительную беседу о необходимости есть аккуратно. Я почувствовала себя ребенком, который впервые посещает банкет — столько шуму и ненужной суеты вокруг. Убедившись, что я все же сознательный некромант, служаки поспешили уйти, сообщив, что придут известить о прибытии гостей.
Оставшись одна, я ощутила нарастающую тревогу. «Это ведь определенно будут стражи, да?» Руки едва заметно затряслись, а я раздраженно цыкнула. Сколько бы не пыталась бороться — страх не исчезал, иногда, казалось, даже наоборот становился сильнее.