Затерянная мелодия любви
Шрифт:
– Она рассказала тебе о них? – спросила Хэлен, начиная лучше понимать причину терзаний Анны.
– Да, рассказала! – Воскликнула Анна. – Роман всем романам. И не важно, здесь ли Кристина или нет, она никогда не отпустит Грэм! Боже, какая же я дура!
Хэлен покачала головой,
– О нет, дорогая. Ты ошибаешься. Грэм уже однажды позволила одурачить себя этой женщине, но она не настолько глупа, чтобы сделать это дважды! Когда Кристина бросила Грэм ради Ричарда Блэра, она не просто разбила ей сердце, она разрушила все, во что верила Грэм. Как бы тяжело ни было, но даже Грэм
– Тогда почему она закрылась от всего мира? – недоумевала Анна. – Она так талантлива, так чувствительна и добра, почему она похоронила все это, будто это ничего не значит? Будто она сама ничего не значит? От чего она прячется?
Хэлен еще не доводилось видеть Анну в подобном смятении, но она знала, что единственные слова, которые способны помочь девушке, раскроют сокровенные тайны Грэм. Она не вправе их выдавать.
– Возможно, ей просто нужно время, Анна. За последние месяцы, с тех пор, как ты приехала, она сильно изменилась. Знаю, ты этого не видишь, но я вижу. Она уже не просиживает часами в одиночестве в своей комнате и больше не выходит к обрыву по ночам. В ней проснулся интерес к жизни, Анна. Если не веришь мне, послушай ее музыку. Ты вернула ее к жизни. Ты вложила цветок ей в руку и показала, что для нее не все еще потеряно. Такая простая вещь, как цветок! И это сделала ты!
С грустным видом, Анна покачала головой, признавая свое поражение.
– Похоже, мне больше нечего ей дать. Сама не знаю, сколько еще я смогу вынести. – Она взглянула на Хэлен глазами полными отчаяния. – Простите, Хэлен, вы этого не заслуживаете. Я даже не знаю, почему я так расстроилась, иногда я даже сама не могу разобраться в своих чувствах. С моей стороны глупо так себя вести. Возможно, это просто эгоизм, Грэм однозначно стала более жизнерадостной.
Она попыталась улыбнуться и нежно обняла Хэлен.
– Не ждите меня на ужин, – сказала она и поспешила выйти из комнаты.
Хэлен смотрела ей вслед, пытаясь побороть в себе желание утешить боль девушки. Даже учитывая то, как она обожала Грэм Ярдли, она не могла смотреть на страдания Анны.
– Грэм? – позвала Хэлен, войдя в музыкальную комнату.
Внутри никого не оказалось и, несмотря на холодный октябрьский ветер, дверь на террасу была открыта. Несколько случайно залетевших листьев кружили по полу. Грэм стояла лицом к морю, облокотившись на балюстраду, в освещении луны. Ее легкую рубашку развевал ветер, очерчивая ее утонченную фигуру.
Хэлен закуталась в шаль и вышла на улицу. Ее поразили холодные пальцы Грэм, когда она дотронулась до руки на перилах.
– Грэм! Вы замерзли. Пройдемте внутрь.
– Я в порядке, Хэлен, – глухо ответила Грэм. – Возвращайтесь, для вас здесь слишком холодно.
– А вы можно подумать сделаны из камня? – отрывисто произнесла Хэлен, ее терпение готово было лопнуть. Сначала Анна, а теперь Грэм. Невозможно было спокойно смотреть на страдания этих двоих.
– Кажется, да, – ответила Грэм с циничной ухмылкой.
– Я знаю, что это не так,
– Хэлен, – настороженно сказала Грэм, – я люблю вас, вы для меня как мать, но вы ничего об этом не знаете. Оставьте меня, пожалуйста.
– Я всегда делала, как вы хотели. Все эти годы вашего заточения. Но теперь речь идет не только о вас, есть еще Анна.
– Хэлен, – сердито прорычала Грэм, – не впутывайте сюда Анну!
– Если бы я могла, но ведь не мне решать. Я долго ни во что не вмешивалась, безмолвно наблюдала, как вы медленно умираете прямо на моих глазах. Я люблю вас всем своим сердцем, но я не проронила, ни слова, даже не пыталась переубедить вас. Я знаю, сколько всего вы потеряли, и зрение далеко не самая главная из потерь.
– Хэлен, пожалуйста, – прошептала Грэм, ее пальцы вцепились в перила, – пожалуйста, только не сейчас. Оставьте меня в покое.
– Это не покой, Грэм! Ваши глаза ослепли, но не ваше сердце. Вы можете думать, что любовь опустошила вас, но вы лучше меня знаете, что это была не любовь! Я ни за что не поверю, что вы не способны распознать любовь, которую чувствует ваше сердце! Анна любит вас.
– Анна испытывает ко мне жалость.
– Нет, Грэм. На этот раз ваша незрячесть сыграла с вами злую шутку! Я вижу, что вы отказываетесь от своих чувств. Достаточно одного взгляда на вас обеих, чтобы это понять! Она любит вас, Грэм!
Грэм со стоном отвернулась.
– Вы прекрасно меня знаете, Хэлен! Вы знаете, чего требует моя жизнь, чего требую я! Неужели вы действительно думаете, что кто-то, особенно столь молодой и полный жизни, как Анна, останется, когда поймет, каково это? Я едва не убила Кристину тогда в машине, потому что она не могла дать мне то, чего я хотела, потому что она бросила меня. Однажды я поверила, и это разрушило меня. Я не собираюсь наступать на те же грабли, я просто не переживу еще одной такой потери.
– Вы недооцениваете ее, Грэм. И вы не только себя сейчас раните, вы разбиваете ей сердце.
– Нет! – закричала Грэм, вцепившись в каменное ограждение. – Я не могу, я не позволю этому случится, это убьет нас обеих! Я не стану привязывать ее к этому пустынному миру, которым является мое сердце. А теперь оставьте меня, умоляю.
Последние слова она произнесла едва слышным шепотом, и слезы покатились по ее лицу.
Наконец, сдавшись, Хэлен опустила голову. Ей хотелось заключить дрожащую женщину в своих объятиях, но она знала, что Грэм не позволит даже этого. Грэм боялась того, что внутри нее, и ничто не способно облегчить ее безутешное горе.
Глава пятнадцатая
В Ярдли воцарилась тишина, и каждый боролся со своими разочарованиями в одиночку. Анна с тихим смирением отдалась работе, болезненная пустота стала ее постоянным спутником. Когда-то время, проводимое с Грэм, стирало ее одиночество, а теперь один ее вид только усугублял его. Грэм еще больше отдалилась. Они с Анной теперь редко проводили время вместе. Днем Грэм больше не бывала в музыкальной комнате, вместо этого она работала поздно ночью, когда все уже спали. Она снова стала ужинать в одиночестве, и едва прикасалась к еде.