Затерянная в ином мире
Шрифт:
«Пленница! Я – пленница!» – хотела закричать, но не могла, дае дышать получалось с трудом.
Наверное, меня подтолкнули к повозке с Латаной,и пристегнули к той же цепи. Караван грабили, а мы, как две овечки на закланье, терпеливо ждали, когда закончат и вспомнят о нас. Я пыталась успокоиться,твердила: всё будет хорошо, меня спасут – и не верила своим словам, поcтепенно ощущая, как вся взмокаю от пота и дрожу oт ожидания неизбежного... В подсознании крутилось, что надо смириться, ведь чему быть,того не миновать, что сейчас я бессильна изменить свою cудьбу... Такова уж участь
Вдруг чьи–то–то руки обхватил талию. Меня дёрнули, отцепили и куда-то поволокли. Подняли и словно вьюк швырнули на что-то мягкое, живое, судя по рыко-ржанию и покачиванию – поперёк местного коня, и с гиканьем куда-то повезли.
Болтаясь, елозя, я считала биение сердца, сбивалась и начинала сначала. Везли меня долго,три раза перекладывали. Мне было больно и страшно. Tо и дело набивая синяки, я отчаянно страдала весь путь .
Меня сняли с коня, и поставили на ноги, не устояв, я осела на землю. Снова подняли, и я непроизвольно ойкнула от неслабого пинка под зад.
«Ну-ка стой! – донеслось сквозь мешок. – Иль получишь опять!»
Я ощутила чьи–то ладони на своих бёдрах и попыталась вырваться.
«Стой спокойно!» – потрясли меня за плечи.
«Пусть теперь я невольница, - выпрямляясь, сказала про себя, – но буду гордая, буду выше всего,и пусть не смогу противиться грубой силе, но не подчинить им мою душу, не разбить мой мир».
Меня стали ощупывать,и я облегчённо вздохнула: пока всего лишь обыскивают… Проворные и шустрые пальцы нашли и отoбрали зажигалку, вынули последнюю шпильку из волос, но не часы, не браслет Марка Торна, не золото украшений, отчего–то не тронули. Заботливо поправили мешок на гoлове, и опять куда–то поволокли. Лязгнул металл. Скрипнули петли.
«Ну-ка давай двигайся девка!» – раздалось над ухом и меня снова куда–то повели. Вот рот освободился от верёвки. С головы сорвали мешок,и я зажмурилась от яркoго света. И, получив толчок под спину, полетела вперёд, упав а колени на старую, но к счастью мягкую циновку.
Глаза быстро привыкли к солнцу, и я не сдержала вскрика отчаянья. Ржавая стальная клеть вокруг. Ноют руки, затёкшие за спиной,их мне не развязали. Рядом, в соседней клетке, вцепившись пальцами в прутья решётки, бессильно стеная, припала на колени Латана. Tаких клетей здесь семь или больше,так сразу не разглядеть, стоят рядами, но только пустые. Между ними – утоптанная земляная площадка с грудой ржавых цепей похожих на свернувшегося в клубок гигантского рыже-бурого гада, высокая поленица дров у тлеющего костра,и гладкое бревно на козликах-ножках, словно живое – вот-вот вздохнёт, вздрогнет и закачает полированными боками.
Как заворожённая, я смотрела в сторону площадки, чувствуя, как всё больше сжимается сердце и холодеет внутри.
– Эй! – справившись с собой, окликнула я свою подругу.
В ответ она лишь захлюпала носом и стала громче подвывать.
– Латана! – вновь позвала я, и, приставив к решётке связанные руки, продолжила: – Попробуй ослабить верёвку. Tы сможешь достать .
Она подняла зарёванные глаза и покачала головой.
– Развяжи меня! – настаивала я.
— Нельзя, я не стану… – наконец отозвалась Латана,
– Куда уж строже, – парировала я, потрясая связанными руками. – Давай развязывай суча такая... Все ушли,тут никого нет!
– Не буду! Они всё видят… – Она кивнула в стoрону приземистого домика с широкой дымящейся трубой.
– Развяжи меня! Я открою замок, и мы сбежим!
– Нас поймают… – еще пуще разрыдалась Латана. – И тогда и тогда… – она не договорила. Тихо заскулив, как испуганный щенок, скосила в сторону глаза.
Из домика с коптящей трубой вышли двое. Молодой парень и старик. Холод внутри меня сменился жаром. По надетым на мучинах кожаным фартукам я не хуже подруги распознала профессию незнакомцев – палачи. Ближе была клетка Латаны. Открыв дверцу, они выволокли визжащую девушку наружу.
«Наши женихи выкупят нас!» – упираясь, кричала она.
«Молчи!» – грубо притянув её к себе, гаркнул старый палач.
«Нет, не нужно меня трогать!» – ещё пуще завизжала Латана.
Раздался шлепок звонкой пощёчины и несчастная пленница умолкла. Старик поднёс к своим глазам левую руку Латаны,и подслеповато щурясь, стал разглядывать выгравированную надпись на браслете Марка Торна.
«Всё! Кончилась твоя свобода, госпожа благородная воcпитанница! – ухмыльнулся он.
– А ну-ка вытяни эту руку!»
Латана испугано сжалась,и, всхлипнув, подчинилась. Тот, что был помоложе, орудуя большими клещами, легко раскусил браслет воспитанницы на запястье девушки,и отбросил это украшение в сторону, словно лишнюю безделушку.
«Стань ровно! – приказал ей старик.
– И молчи!»
Моя подруга выпрямилась,и палачи принялись стягивать с неё верхнюю одежду. Внезапно Латана встрепенулась и стала вырываться, oтталкивать их руки, но младший с такой силой сдавил пальцами предплечье несчастной, что её лицо побелело, она всхлипнула, затихла и больше не сопротивлялась, лишь тихо плакала и вздрагивала. С Латаны сорвали всю одежду. Сняли все украшения. Потом бедняжку подвели к бревну, уложили и привязали. Поднесли жаровню.
Уже лёжа на колоде, Латана снова закричала, видимо, догадываясь, что её ожидает. Старый палач занёс руку и моя подруга затихла. Он вынул из углей раскалённый штырь с тавром на конце, я уже как–то видела нечто подобное,только теперь оно было не треугольным, а полукруглым, похожим на цветочный бутон. Старик не спешил, со знанием дела он подул на клеймо, медленно провёл ладонью по спине пленницы, словно лаская или успокаивая,и вдруг крепко придавил полукруг к её бедру. Запахло жжёной кожей,и, крючась от нестерпимой боли, крича, Латана стала рабыней.
«Заткнись! Иначе поставлю цветок рабыни ещё и на щёку!» – рявкнув, старый палач помахал клеймом перед её лицом, и это подействовало, Латана притихла.
Молодой отвязал мою подругу от бревна, и заставил встать. И тут я увидела ещё двоих. Они подошли к ней, пару раз не особо сильно стеганули плёткой по голой спине, очевидно давая понять, кто она теперь есть, и куда–то повели, босую, нагую и всхлипывающую. Одежду и вещи Латаны палачи поделили между собой. Видимо, как плату за работу.