Затерянная в ином мире
Шрифт:
– Я знаю повадки этого зверя, - c обречённостью в голосе заговорил Риг. – Он хитёр и безжалостен, его невозможно не напугать, не отогнать огнём. Он не уйдёт пока не убьёт всех нас! Наше оружие против него бессильно.
– Надеюсь, что мы дорого продадим свои жизни! – взмахнул мечом Спарх.
– Мечами и даже копьями его не убить, - мрачно продолжил Риг. – Тогда его заманили в глубокую яму с острыми кольями.
– Так говоришь, не пробить его шкуру! – воскликнул Малыш, со свистом расcекая воздух своим тяжёлым мечом.
– Нет, – продолжал Риг, – насколько я знаю, его кожа не так толста, что бы не пробить
тложив факел, я достала лук, вложила стрелу,и тщательно прицелилась…
На кремнёвые наконечники был нанесён уже не мой самодельный, а очень сильный яд, тайком прикупленный в лавке алхимика. Я до сих пoр не решилась посвятить друзей в своё маленькое увлечение, будучи уверенной – они осудят меня. Тогда, демонстрируя силу этого яда, алхимик обмакнул кончик иголки и уколол бродячую собаку. Она издохла мгновенно. Я сразу не поняла, что он делает, иначе не позволила бы убить беззащитное животное.
«Пусть потом oни меня проклянут,изгонят, или чего хуже…», – подумала я. – «Но не могу позволить всем нам так бездарно погибнуть!»
Памятуя опыт с леопардом, видя одни ярко-зелёные глаза хищника, я приблизительно прикинула, где находится его мягкое брюхо,и выпустила стрелу. Тигр огласил округу яростным рыком,и стал приближаться. Он нападал не так, как обычный хищник, а медленно, уверенно и неотвратимо.
– Зачем ты делаешь это! – попытался перехватить мои руки Спарх.
– Твои стрелы не причинят ему никакого вреда, лишь больше разозлят, и тогда мы с ним точно не справимся!
ттолкнув старшого, я с остервенением выпускала в область паха огромного хищника ядовитые стрелы, одну за другой.
– Не мешай ей! – закричал Риг, оттаскивая Спарха от меня.
– Посмотри! н сдыхает!
Огромному зверю не хватило добраться до нас пару десятков шагов. Издох он молча и удивлённо. Впрочем,также удивлённо смотрели на меня и мои товарищи.
– Как это у тeбя получилось?! – приблизившись к тигру и словно не веря, что тот мёртв, пнул его ногой Малыш.
Только ответить не получалось . Силы враз покинули меня,тряслись руки, не держали ноги. Выронив лук, я бессильно присела на корточки и, прикрыв лицо ладонями, истерически зарыдала.
– Она стреляла в него отравленными стрелами! – констатировал Риг.
– Никогда бы не подумал, что такое возможно!
– если бы маленькая толика яда с наконечника её стрелы случайно попала бы нам в котёл?! – растерянно произнёс Большой Пёс.
– Или кто-то случайно укололся?
– Никогда! – рыдая, прокричала я.
– Никогда бы этого не случилось! Я тщательно заворачиваю и храню отравленные стрелы, причём, отдельно от других! Яд, которым их покрываю, держу в хорошо закупоренной металлической баночке далеко от еды. Не разлиться, не растечься он не можeт! К тому же – это растительный яд для стрел, и он безвреден через пищу. А если хоть один из вас считает, что я могу сознательно кого-нибудь отравить,то пусть свяжет меня и отдаст в руки работорговца!
– Ты нам как сестра! – сказал Спарх.
– Никто из нас, покуда живой, никогда не позволит тебе попасть в повозку работорговца. Но тебе всё-таки надо было предупредить нас, что у тебя есть
– Я тоже давно считаю вас всех своими братьями! – произнесла я, шмыгая носом. – Только боялась говорить о яде, надеялась,что мне никогда не придётся пользоваться не им не отравленными стрелами, - тяжело вздохув, я сделала паузу и досказала, - потому и не говорила.
– Да, что вы напали на бедную девушку! – вступился за меня Риг. – Только что она спасла всех нас!
– Вам не нужно из-за меня ссориться, - немного успокоившись, заговорила я. – Лучше поеду дальше сама.
– Ты пойми, - растолковывал мне Спарх, - мы о тебе беспокоимся. Ты ведь вполне можешь сама уколоться…
– Знаю, - кивнула я, – поэтому ношу кожаные перчатки,и, простите , если делаю что-то не так...
– Нам не за что тебя прощать, – улыбнулся Риг.
– Ты не сделала ничего дурногo.
– И всё же вы меня осуждаете…
– Тебя никто не осуждает, – подсел ко мне Спарх.
– Простo мы все изрядно на взводе, - сняв с меня эльфийский шлем, старшой погладил по голове. – Всё хорошо! Ты поступила правильно. Простo не скрывай от меня больше ничего. Ты давно уже стала одной из нас.
Соглашаясь, я виновато опустила голову, хотя и знала, что ещё не готова всё поведать,и тяжело вздохнув, поднялась и отошла в сторону. Мне хотелось побыть одной.
Досыпать остаток ночи никто уже не стал. С хищника решили содрать шкуру и выделать.
– На рынке она будет стоить огромные деньги, - пояснил Риг.
Весь день мои друзья занимались именно этим. Я же была предоставлена самой себе. Гуляя вокруг лагеря, подстрелила трёх кроликов и насобирала корзину ягод. Вернулась не так скоро, но все по-прежнему были заняты выделкой меха,и готовить обед довелось самой. Когда я позвала их трапезничать, они как-то странно на меня посмотрели, словно изучая, видно прикидывали: подсыпала ли я в котёл ядку,иль нет. Обед удался на славу,и с аппетитом поев, мои товарищи поспешили продолжить кожевенные работы.
Не отправились мы не завтра,и не послезавтра. Лишь на седьмые сутки Спарх сказал, что будем сворачивать лагерь. Перед отъездом Риг отозвал меня в сторону, и завязал глаза. Не понимая, зачем этo нужно, я доверчиво терпела плотную повязку. Не знаю отчего, но когда он находился рядом, со мной происходили странные вещи. Иногда это было лёгкое головокружение, а зачастую и необычная слабость. В те минуты я была готова довериться ему безоглядно. Также замечала особое отношение к себе со стороны Рига, и подсознательно знала: он никогда не поступит со мной бесчестно. Стоя с завязанными глазами, почувствовала: как на плечи набросили что-то очень мягкое и лёгкое. Повязку сняли, и я увидела длинную меховую накидку из шкуры саблезубого тигра чуть-чуть не доходящую до земли с меховым капюшоном и золотыми пугoвицами.
– Странно! – произнесла я. – Она совсем ничегo не весит и в ней совсем не жарко даже в такую спеку! Наверное, на рынке будет стоить огромую сумму.
– А в холодное время в ней тепло. И это твоё! – сказал Риг.
– Наш подарок! И не вздумай отказываться,иначе мы очень на тебя обидимся.
– Разве я могу отказаться от такого чуда! – восхитилась я. – Но как вы это сделали? Просто невозможно!
– Малыш происходит из рода потомственых кожевников, – сказал Спарх, - и знает особые секреты выделки шкур.