Затерянная в ином мире
Шрифт:
Мы не без труда выбрались в коридор. Разбуженные землетрясением постояльцы, кто в чём был, в панике выскакивали из спален и моё появление среди них голой и на цепи не казалось чем-то особенным. Внизу истерически визжала женщина. Невежливо меня оттолкнув, мимо пробежала такая же обнажённая рабыня.
Все торопились к выходу, мы же – в соседний номер.
– Быстро собираемся! Грузим повозку и мотаем из этого города! – прокричал Риг.
– И чем скорей, тем лучше!
– Меня не забудьте прихватить! – съязвила я, заворачиваясь в пушистое гостиничное покрывало, словно призрак позвякивая
– Это запросто! – усмехнулся Малыш, подхватывая меня и взваливая на плечо. Словно не замечая ни моего веса, ни тяжести железного довеска, он отнёс нас к повозке и закинул внутрь.
На улице царила толкотня и суматоха. Крича и переругиваясь, куда-то спешили толпы людей, волоча свёртки и ведя ревущий скот. Все городские ворота к нашей радости оказались распахнуты настежь, да и стражи в них не наблюдалось, и подхваченные потокoм беженцев мы беспрепятственно выплыли за городские стены. Погони, скорей всего, не стоило ждать,и, решив больше не прятаться, я выбралась на свежий воздух из-под узлов и прочего хлама.
Первый раз за своё странствие я ехала внутри фургона. Стрелка брела рядом налегке, если не считать вьюка с моими вещами, оружием и одеждой. Как уверил меня Риг, снять цепь мог только кузнец, а для этого нужно добраться до ближайшей деревни. Я сидела, закутавшись под самый подбородок в позаимствованное на постоялом дворе покрывало, молчала и горько вздыхала. Узкий и грубый железный обруч давно натёр мне шею и на каждой колдобине напоминал о себе. В голове билась всего одно желание: «Скорей бы деревенька и долгожданный кузнец!» Какую-то часть дороги иг пытался подшучивать надо мной,и тем забавным положением, в которое я попала, но скоро убедившись, что это не помогает улучшить мне настроение, в итоге, решил тактично помолчать.
– Вот мы и добрались! – наконец-то порадовал меня Спарх , поднимая полог на повозке и показывая на знак кузнеца прибитый на утлых покосившихся воротах. По соседству с ничейными землями нам всё больше попадалось совсем бедных и мало ухоженных поселений,и это тоже не оказалось исключением.
Выбравшись с помощью Малыша из повозки, я в сопровождении Рига отправилась на кузнечный двор. Теперь Риг нёс мою цепь, поигрывая звеньями,и могло показаться, будто он ведёт меня на ей. Мы шли словно по очень древнему полю битвы, здесь повсюду были разбросаны куски старого ржавого железа с рваными острыми краями. Тропинка словно сознательно петляла среди них и груд мусора. Я же шагала босиком с покрывалом вместо одежды,интуитивно стараясь ступать очень осторожно, на цыпочках, небезосновательно боясь пораниться.
Кузницу, такую же покосившуюся, под стать ограде и ветхому дому, мы узнали по клубам тёмного дыма из высокой кирпичной трубы,и без приглашения вошли внутрь.
– Чего надо! – рявкнул потный, со слипшимися волосами плотного телосложения мужичок, в надетом прямо на голое тело кожаном фартуке.
– Да вот, рабыню нужно расковать, - видимо, не желая лишних вопросов, приврал Риг, - и желательно побыстрей.
Неожиданно, сдёрнув покрывало, он подтолкнул меня к кузнецу. Звеня цепью, я чуть не упала, и тому пришлось меня слегка придержать.
– Хорошенькая рабынька! – звонко хлопнул
– Породистая! Ещё дае не клеймённая! Может сразу и заклеймим? У меня есть очень красивые образцы.
От такой наглости, слова застряли у меня внутри.
– Да нет! Клеймить не требуется. Это мы и сами умеем! – ответил Риг. – Только сними обруч и цепь. Вот плата, - он положил на стол серебряную монету.
Я cтояла из последних сил сдерживаясь,чтобы не нахамить, но тут кузнец потянул за цепь и уложил мою голову на наковальню. Я закрыла глаза и старалась почти не дышать, зная, что одно неверное движение мастера кузнечных дел, и я на всю жизнь останусь или калекой или уродиной.
– Поди,дорогая рабыня то, - приступив к делу, рассуждал кузнец.
– Здесь аккурат нужен. Ну, вот и всё! – сказал он, когда обруч с цепью упали к моим ногам.
– Цепь забирать будите?
– прищурился кузнец.
– Нет, можешь оставить себе, - снова накидывая на меня покрывало, усмехнулся Риг.
Та же осторожно лавируя между листами острого железа, мы возвращались к повозке. Разборок за хамство решила Ригу не устраивать. В некотором роде он поступил правильно, хотя мог бы и предупредить. Молча и насуплено я залезла внутрь повозки. Было еще не поздно, и Спарх рассчитал, что успеем добраться до следующего поселения и заночевать уже там. В пути я уснула на чьём-то плече, но поняла это, только когда меня разбудили.
Темнело. Наш фургон въезжал в ворота постоялого двора. Я вылезла и, сказав, что сама отведу её в стойло, взяла Стрелку под уздцы. В полумраке конюшни лишь лошади мирно пожёвывали сено. Сбросив с себя уже опостылевшее покрывало, я натянула тунику. Кольчугу просто накинула сверху, не завязывая завязок и не застёгивая крючков. Подпоясалась кинжалом, навесила перевязь с эльфийским мечом, хоть как-то вернув свой прежний бравый вид. Сняла со Стрелки вьюк с поклажей,и вышла наружу.
– Ну просто волшебное перевоплощение! – устало улыбнувшись, прокомментировал Риг.
– И всё же,та, другая,ты нравилась мне куда больше!
– Всё шутим! – попыталась улыбнуться я в ответ. – мне ведь совсем невесело было. А перед кузнецом кем ты меня выставил? Ладно! Забудем. Хорошо то, что хорошо кончается! – закончила фразу я старой как мир поговоркой.
Я почему-то злилась и скорей на себя, чем на ига. Понимала, что должна быть благодарна ему и друзьям,и всё же не желала ни с кем разговаривать o случившемся. Будучи невольной пленницей цепи, я на какой-то миг по-настоящему почувствовала себя рабыней , поэтому не допускала дажe мысли, что в чём-то мне понравилось быть беспомощной и доступной.
Наскоро перекусив, я поднялась в уже приготовленную служанкой комнату. Запалила свечу, и достала карту. Судя по ней, завтра мы достигнем пограничных или так называемых ничейных земель, а там и дo расставания – рукой подать. Вздохнув, я с тяжёлым сердцем отправилась спать, но уснуть не могла. За окном кричала незнакомая ночная птица, откуда-то из угла комнаты ей вторил кузнечик, в лицо светила яркая луна и дурные мысли одна за другой лезли в голову...
ГЛАВА - 9. Я снова остаюсь одна