Затерянные в Шангри-Ла

Зукофф Митчелл

«Протекающая Луиза» майора Уильяма Дж. Сэмюелза подлетает к планеру «Вязанка хвороста» для сцепки (фотография любезно предоставлена С. Эрлом Уолтером-младшим).

Майор Сэмюелз кружил над долиной на высоте полутора тысяч футов. Экипаж в очередной раз проверил все оборудование для сцепки. Через лобовое стекло пилот смотрел на горизонт — к долине приближались тучи.

— Не думаю, что нам удастся подобрать

их сегодня, — сообщил он Элсмору по радио.

Однако, пользуясь своим рангом и опытом, накопленным за год полетов над Шангри-Ла, Элсмор приказал совершить попытку сцепки.

— Сегодня лучшая погода, какую мне только доводилось видеть в этой долине. Летите и подбирайте планер. Вы сможете это сделать. Лучшей погоды здесь не бывает.

Сэмюелз понял, что спорить бесполезно.

Он повернулся ко второму пилоту, капитану Уильяму Маккензи.

— Волнуешься, Мак?

— Конечно, — ответил Маккензи. — А ты?

— Думаю, ты и сам все знаешь.

Сэмюелз повернулся, чтобы заглянуть в салон.

— Ребята, вы готовы?

Все, как один, подняли большие пальцы.

— Ну ладно, летим… Опускайте рычаг.

Сэмюелз потянул на себя рычаги, уменьшив скорость самолета до 135 миль в час. Он надавил на штурвал, заставив «Луизу» снизиться до двадцати футов над землей. Самолет летел прямо к шестам, на которых была закреплена петля из нейлонового троса.

В 9.47 стальной крюк подцепил нейлоновую петлю. Сэмюелз выжал рычаги вперед, чтобы набрать скорость, и самолет начал подниматься.

Пассажиров и пилотов планера резко тряхнуло.

Полковник Элсмор наблюдал за сцепкой из своего «Б-25» с высоты шести тысяч футов. Ему не оставалось ничего, кроме молитвы.

Захват планера снизил скорость «Протекающей Луизы» до опасного уровня 105 миль в час. Самолет летел с минимально допустимой скоростью. Чуть меньше, и самолет вместе с планером рухнул бы.

Когда планер после сцепки полетел за самолетом-буксировщиком, оказалось, что к его брюху прицепился парашют, которым был обозначен центр посадочной зоны (фотографии любезно предоставлены С. Эрлом Уолтером-младшим и американской армией).

Осложняло ситуацию и то, что левое колесо планера зацепилось за один из парашютов, которыми был обозначен центр поля. Белая ткань развевалась и пузырилась под брюхом планера, не позволяя ему эффективно набирать высоту. Мрачная шутка лейтенанта Палмера о государственной страховке начинала сбываться — и переставала быть просто шуткой. Если бы возникла необходимость совершить экстренную посадку, то «Вязанка хвороста» свалилась бы в неконтролируемое головокружительное пике.

Планер на опасно низкой высоте направлялся к покрытым джунглями горам. Маргарет молилась, не переставая. С лебедки на борту «Протекающей Луизы» выпустили семьсот футов стального троса. К ним добавились триста футов нейлонового буксировочного троса. В результате планер следовал за самолетом-буксировщиком в тысяче футов, то есть на несколько сотен футов ниже, чем следовало. Сэмюелз

отчаянно пытался набрать высоту. Расстояние между самолетом и планером было слишком велико, чтобы благополучно перелететь через горы. Пилот выжал полный газ, но этого оказалось недостаточно. Буксировочный трос касался деревьев, а вместе с ним и планер, на борту которого находились семь человек.

Когда планер задел верхушки деревьев, Маргарет сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Она не могла слышать, как ветки царапают корпус планера — слишком живы были воспоминания о том, как несся над верхушками деревьев «Гремлин Спешиэл».

«Протекающая Луиза» отчаянно боролась за высоту. Наконец, Сэмюелзу это удалось, и он вывел аппарат в чистый воздух. «Когда планер оказался в зоне видения, — вспоминал Сэмюелз, — мы заметили, что за ним летят куски белой ткани».

Деревья были лишь первым препятствием. Сэмюелз изо всех сил пытался поднять самолет до десяти тысяч футов. Только на такой высоте можно было преодолеть окружающие долину горы. И пилот, и двигатели самолета перегрелись одновременно. Машина начала терять высоту.

— Я выжимаю из нее все, на что она способна, — передал Сэмюелз по радио.

Он сообщил, что хочет перерезать трос планера, чтобы не погубить двигатели «Си-47» — и всех, кто находился на борту обоих летательных аппаратов.

Элсмор категорически запретил майору даже думать об этом. Наблюдая за буксировкой с большого расстояния, он считал, что «Протекающая Луиза» летит на высоте, достаточной для того, чтобы преодолеть перевал.

— Пусть двигатели греются! — передал он пилоту. — Следуйте дальше.

Самые высокие вершины скрылись в тучах. Сэмюелз летел наугад.

ПЯТЬ ПАССАЖИРОВ ВЗДОХНУЛИ с облегчением, когда планер перестал касаться верхушек деревьев. Но, поздравив друг друга со спасением, они неожиданно услышали странный хлопающий звук, исходящий откуда-то снизу. Звук издавал парашют, который зацепился за шасси при взлете. Хлопая по днищу планера, парашют прорвал брезент, которым обтянут фюзеляж. ПРИСТЕГНУТЫЕ К КРЕСЛАМ ПАССАЖИРЫ СКВОЗЬ ДЫРЫ В ДНИЩЕ ВИДЕЛИ В НЕСКОЛЬКИХ ТЫСЯЧАХ ФУТАХ ПОД СОБОЙ ГОРЫ, ПОКРЫТЫЕ ДЖУНГЛЯМИ. Парашют продолжал хлопать, а дыры — увеличиваться.

Маргарет была близка к панике. Она старалась не смотреть вниз, но не могла справиться с собой. Этот полет напомнил ей прогулку на лодке со стеклянным дном — только на этот раз дна не существовало вовсе.

Джон Макколлом, который дважды возвращался в горящий «Гремлин Спешиэл», который пережил смерть брата-близнеца, который прошел через джунгли и провел через них двух тяжелораненых товарищей, который смело вступил в контакт с туземцами, вооруженными каменными топорами, теперь должен был справиться с очередной невыполнимой задачей.

Он отстегнул ремень безопасности и упал на колени. Джон прополз в хвост планера. Ветер бил ему в лицо. Понимая, что находится на волосок от смерти, Макколлом протянул руку и ухватил парашют. Он втянул часть парашюта внутрь, потом протянул руку и втянул еще одну часть. Джон Макколлом сумел втянуть в корпус планера весь прицепившийся парашют.

БОРЬБА СЭМЮЕЛЗА продолжалась. Он подчинился приказу Элсмора и не стал обрезать трос планера — хотя температура двигателей неуклонно повышалась. Перегреты были уже оба двигателя.