Затерянные в Шангри-Ла
Шрифт:
С помощью второго пилота, Уильяма Маккензи, Сэмюелз выполнил сложнейший маневр, от которого зависела дюжина жизней. Он надавил на рычаги, чтобы двигатели не взорвались, но при этом сохранил достаточную для благополучного преодоления горного перевала высоту.
— Мы опустились до восьми тысяч футов, — сообщил Сэмюелз, — и чуть не коснулись вершин гор.
Но самолет не рухнул. «Си-47» остался в воздухе, а за ним летел планер.
Когда они миновали последний перевал, перегревшийся самолет и поврежденный планер пронеслись над местом падения «Гремлин Спешиэл».
Вид из планера на самолет-буксировщик, который вывел планер
Даже через двухфутовую дыру в днище Маргарет, Макколлом и Деккер не разглядели места катастрофы. Но они знали, что где-то в густых джунглях во влажную почву вкопаны двадцать белых крестов и одна звезда Давида, которые обозначают место гибели их друзей, товарищей по оружию и родных. Они навсегда остались в Шангри-Ла.
ЭПИЛОГ. ПОСЛЕ ШАНГРИ-ЛА
КАК И ПРЕДСКАЗЫВАЛ полковник Элсмор, остальная часть полуторачасового полета прошла без происшествий. На аэродроме Сайклопс прибытия планера дожидались генералы и репортеры, но «Вязанка хвороста» приземлилась в четверти мили от Голландии на аэродроме Сентани. Так завершилась экскурсия, которая началась семью неделями ранее. Встречающие бросились в Сентани, где пережившие катастрофу позировали журналистам вместе с экипажами планера и самолета-буксировщика. Позже была устроена пресс-конференция, материалы которой заняли первые страницы всех мировых газет. Услышав вопрос, что им хочется сделать теперь, все трое ответили почти одинаково:
— Подстричься и побриться, а потом отправиться в Манилу, — заявил Макколлом.
— Подстричься и принять душ, — сказал Деккер.
— Принять душ и сделать завивку, — подтвердила Маргарет.
«Вязанка хвороста» была слишком повреждена, чтобы совершить второй полет, поэтому на следующий день полетел новый планер. На нем в Голландию вернулись Алекс Канн и пять десантников: капрал Кустодио Алерта и сержанты Альфред Байлон, Хуан Хавонильо, Камило Рамирес и Дон Руис. Через два дня, 1 июля 1945 года, прилетела третья и последняя группа — Уолтер назвал их «Четырьмя мушкетерами». Это были сержанты Сантьяго Абреника, Эрменхильдо Каоили и Роке Веласко и сам Уолтер. Вместе с туземными луками, стрелами и топорами они привезли кабаньи клыки и перья, которыми украсили свои головные уборы. Это было великое возвращение. В долине американцы оставили палатки и все припасы, забрав с собой только оружие.
Десантники пытались убедить нескольких туземцев подняться на борт планера, но безуспешно. «Нам хотелось полететь, — вспоминал Лисаниак Мабель. — Мы сказали: „Давайте полетим!“, но родители ответили: „Мы не хотим вас потерять“».
Больше повезло десантникам с маленькой свинкой по имени Пегги. Несмотря на визг, ее все же забрали из Шангри-Ла. Она вылетела на последнем планере, направлявшемся в Голландию. Судьба Пегги неизвестна.
ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА после завершения спасательной операции стало ясно, что Шангри-Ла и Большая долина, обнаруженная Ричардом Арчболдом в 1938 году, это одно и то же. Как писали в журнале «Сайенс»: «Идентичность долин была установлена путем сравнения фотографий, сделанных военными перед спасательной операцией, и фотографий с воздуха, сделанных экспедицией Арчболда. Их идентичность была подтверждена армией и, в частности, полковником Рэем Т. Элсмором, который руководил спасательной операцией».
Арчболд никогда не вернулся в Новую Гвинею. Он так и не женился и больше не предпринимал никаких экзотических путешествий. Остаток жизни и своего солидного состояния он посвятил биологической станции Арчболда. Этот заповедник площадью пять тысяч акров находится возле Лейк-Плэсида в штате Флорида. Сотрудники заповедника занимаются экологическими исследованиями и защитой окружающей среды. Арчболд умер в 1976 году в возрасте шестидесяти девяти лет.
КАК И ПРЕДСКАЗЫВАЛА ЛЕГЕНДА «Улуаек», возвращение небесных духов ознаменовало собой начало новой эпохи. За последующие десятилетия жизнь в долине кардинально изменилась — но к лучшему или худшему, однозначно сказать нельзя.
Трое
Заинтригованные появившимися после катастрофы «Гремлин Спешиэл» известиями о туземцах, в долину хлынули христианские миссионеры. Они прилетали на новых гидропланах, которые могли приводняться и взлетать с прямого участка реки Балием. Сначала их встретили враждебно, но со временем большинство туземных семей приняло христианство. Сегодня в долине построено с десяток больших церквей. Есть в долине и один город — Вамена — бывший голландский аванпост. В городе проживает около десяти тысяч человек, и численность населения постоянно увеличивается. Сегодня в Вамене есть небольшой аэропорт. САМОЛЕТ — ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ ДОБРАТЬСЯ В ДОЛИНУ И ВЫБРАТЬСЯ ИЗ НЕЕ. НО ШАНГРИ-ЛА БОЛЕЕ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ИЗОЛИРОВАННОЙ — САМОЛЕТЫ ЛЕТАЮТ СЮДА ДОВОЛЬНО РЕГУЛЯРНО. За миссионерами пришла индонезийская армия. Войска вступили сюда в 60-е и 70-е годы, когда Нидерланды отказались от колониальных прав на западную часть Новой Гвинеи. Сегодня Голландская Новая Гвинея — это индонезийская провинция Папуа. (Восточная часть острова — это самостоятельное государство, которое, как ни странно, называется Папуа-Новая Гвинея.) Голландия ныне называется Джайяпурой, а Шангри-Ла — долиной Балием.
Жители долины по-прежнему относятся к разным племенам, но всех туземцев провинции называют папуасами. На острове зародилось даже движение за независимость «Свобода Папуа». Но за сотни миль от долины Балием горнодобывающие компании открыли крупные месторождения золота и меди. И индонезийское правительство не имеет желания утрачивать контроль над Папуа и природными богатствами этого острова.
Годы миссионерской деятельности и усилий индонезийских властей положили конец постоянным войнам, которые раньше определяли жизнь туземцев долины Балием. Но отсутствие войны означало и отсутствие сильных вождей. Мир не всегда ведет к процветанию. В провинции царит бедность, а заболеваемость СПИДом здесь выше, чем где бы то ни было в Индонезии. Здравоохранение находится на ужасающем уровне, а многие местные дети никогда не были в школе. Индонезийское правительство оказывает финансовую поддержку, но большая часть денег оседает в карманах мигрантов, которые заправляют практически всеми делами Вамены.
Старые туземцы с традиционными гульфиками бродят по улицам города, выпрашивая мелочь и сигареты. Некоторые получают деньги за то, что позируют для фотографий. Чтобы выглядеть более устрашающе, они продевают кабаньи клыки через отверстия в носовых перегородках.
Но чаще всего они выглядят несчастными и потерянными.
Одна из деревень, которая находится рядом с Ваменой, зарабатывает деньги, показывая мумию своего предка тем немногим туристам, которым удается получить официальное разрешение на посещение долины.
Туземец из племени дани. Фотография сделана в Вамене в долине Балием в 2010 году (фотография любезно предоставлена Митчеллом Зукоффом).
Молодые мужчины и женщины давно забыли о традиционных гульфиках и юбках. Они носят шорты в западном стиле и футболки с незнакомыми логотипами и картинками. В ФЕВРАЛЕ 2010 ГОДА МОЛОДОЙ ТУЗЕМЕЦ ВЕРНУЛСЯ В СВОЮ ДЕРЕВНЮ В ФУТБОЛКЕ С ПОРТРЕТОМ БАРАКА ОБАМЫ. КОГДА ЕГО СПРОСИЛИ, КТО ИЗОБРАЖЕН НА ЕГО ОДЕЖДЕ, ОН ШИРОКО УЛЫБНУЛСЯ И СКАЗАЛ, ЧТО НЕ ЗНАЕТ. Документалист Роберт Гарднер, который впервые побывал в долине в 1961 году и снимал племя дани в его естественном состоянии, в ужасе от тех перемен, которые произошли за последние полвека. «Они были воинами и независимыми людьми, — говорит он. — Сегодня они стали рабами в собственной стране». Впрочем, другим кажется, что переход к современности хотя и сложен, но идет на благо туземцам — перед ними открываются новые возможности, повышается уровень жизни.