Затерянные во льдах. Роковая экспедиция
Шрифт:
— Если не ошибаюсь, Кертис Райт? — спросил я.
— Выходит, вы меня помните? — с довольным видом откликнулся он. — Знаете, вы были одним из немногих промышленников, которым мне нравилось наносить визиты, — добавил он, стискивая мою кисть в мощном рукопожатии. — Вы знали, что нам нужно, и работа двигалась.
Некоторое время этот человек отвечал за испытания нашего артиллерийского оборудования, будучи офицером регулярной армии, и время от времени посещал наши заводы.
— Это визит вежливости? — поинтересовался я. — Или ваше появление имеет отношение к Фарнеллу?
—
— Вы знали Фарнелла? — спросил я у него.
— Да. Встречался с ним во время войны.
Внезапно я вспомнил о Йоргенсене. Представив своих гостей друг другу, я попросил Дика поручить Картеру включить нам свет. Я до сих пор не понимал, зачем сюда явился Йоргенсен.
— Скажите, мистер Йоргенсен, — обратился я к нему, — вы тоже пришли поговорить о Фарнелле?
Он улыбнулся.
— Нет, — ответил он. — Я пришел, чтобы поговорить о гораздо более важных вещах… и наедине.
— Разумеется, — кивнул я.
В это мгновение в каюту вернулся Дик.
— Там наверху довольно странный тип, — сообщил он мне. — Утверждает, что у него тут назначена встреча.
— Как его зовут? — спросил я.
— Меня зовут Дахлер, — донесся от двери низкий голос с иностранным акцентом, звук которого заставил Йоргенсена развернуться так быстро, как будто кто-то резко ткнул его в спину.
В дверях кают-компании неловко переминался с ноги на ногу невысокий человечек. Я не заметил, когда он там появился. Он как будто материализовался из воздуха. Его темный костюм сливался с тенями, и на этом темном фоне отчетливо выделялось белое пятно его лица под стального цвета седыми волосами. Он шагнул вперед, и я увидел, что одна рука у него парализована. Пронзительно засвистел двигатель. В кают-компании вспыхнул свет, и Дахлер резко остановился. Он увидел Йоргенсена. Черты его лица заострились, а в глазах вспыхнула неожиданная и безудержная ненависть. Он тут же улыбнулся, но эта улыбка была такой перекошенной, что у меня по спине пополз холодок.
— God dag, Knut, — произнес он, и я понял, что он говорит по-норвежски.
— Что вы здесь делаете? — вместо ответного приветствия произнес Йоргенсен.
В его голосе не осталось и следа прежней учтивости. Теперь в нем слышались гнев и даже угроза.
— Я пришел, чтобы поговорить с мистером Гансертом о Фарнелле.
Калека, запрокинув голову, в упор посмотрел на Йоргенсена. Затем он обернулся ко мне.
— Вы знали Фарнелла? — спросил он.
Его губы были по-прежнему искривлены в странной улыбке, и я внезапно понял, что его лицо тоже парализовано. Некоторые слова вызывали у него явные затруднения. Паралич привел к небольшим заминкам речи, и в уголке его рта собиралась слюна, поблескивавшая в свете лампы.
— Да, — ответил я. — Я с ним когда-то работал.
— Он вам нравился?
Задавая этот вопрос, он пристально наблюдал за моим лицом.
— Да, — ответил я. — А что?
— Я всегда стремлюсь понимать, чью сторону принимают люди, — тихо ответил он и снова посмотрел на Йоргенсена.
—
Вопрос Йоргенсена прозвучал так отрывисто и грубо, как будто он обращался к подчиненному.
Дахлер ничего не ответил. Он не двинулся с места. Он продолжал смотреть на Йоргенсена так, что от этой тишины атмосфера накалялась все сильнее. Казалось, этих двух людей связывает нечто, не нуждающееся в словах. Первым молчание нарушил Йоргенсен.
— Я хотел бы поговорить с вами наедине, мистер Гансерт, — произнес он, оборачиваясь ко мне.
— Похоже, вы боитесь делать свои предложения открыто? — ядовито поинтересовался Дахлер. — Очень жаль, что здесь нет Фарнелла, который мог бы дать мистеру Гансерту дельный совет.
— Фарнелл мертв.
— В самом деле? — Дахлер резко подался вперед. Теперь он был похож на паука, выскочившего из угла своей паутины. — Что заставляет вас считать, что он умер?
Йоргенсен колебался. Я видел, что он в любую секунду может надеть шляпу и покинуть яхту. И я этого не хотел. Если бы я мог задержать Йоргенсена на борту… В этот момент я услышал звон сигнального колокола, донесшийся с Тауэрского моста. Мгновенно приняв решение, я шагнул к двери.
— Я пришел сюда не для того, чтобы разговаривать о Фарнелле, — произнес Йоргенсен.
Я выскользнул из каюты и взлетел по трапу.
От соседнего причала отходил трамповый пароход. Движение по Тауэрскому мосту прекратилось. Картер и Уилсон стояли у поручней и о чем-то беседовали.
— Картер, — окликнул я парня. — Двигатель теплый? Заведется с первого раза?
— О двигателе можете не волноваться, мистер Гансерт, — откликнулся он. — Заведется как миленький. Мне стоит только пальцами щелкнуть.
— Тогда заводи, — скомандовал я. — Трогаемся и как можно скорее.
Он нырнул в люк машинного отделения, а я приказал Уилсону отдать швартовы.
— Только тихо, — добавил я.
Он перепрыгнул через поручень, и спустя несколько секунд оба троса уже лежали на палубе.
Я скользнул на корму и встал к штурвалу. Двигатель два раза чихнул, а затем взревел и завелся.
— Полный назад, — скомандовал я Картеру.
Под нашей кормой вскипела вода, и мы начали движение. Как только мы отошли от причала, я подал команду «полный вперед» и резко повернул штурвал. Двигатель ревел, а лопасти винта вращались под водой, взбивая воду в пену. Длинный бушприт описал широкую дугу и замер, указывая на главный пролет Тауэрского моста.
Дик, спотыкаясь, взбежал по трапу на палубу. Ему на пятки наступал Йоргенсен.
— Что происходит? — воскликнул Йоргенсен. — Почему мы вышли в реку?
— Мы меняем место стоянки, — сообщил ему я.
— И где будет новое место стоянки? — подозрительно поинтересовался он.
— В Норвегии, — отозвался я.
Глава 2
Поворот через фордевинд
Когда я сообщил Йоргенсену, что мы взяли курс на Норвегию, он пришел в ярость. Отпихнув Дика, он бросился на корму, где я спокойно сидел за штурвалом.