Затерянный храм

Харпер Том

– Присоединиться к тебе?! – Грант швырнул ему фото. – Где гарантия, что ты не выстрелишь мне в спину, как только я опущу револьвер?

– Ты можешь очень пригодиться. Ты давно вышел из игры, и никто не заподозрит, что ты работаешь на нас. А ты знаешь, как действовать под чужой личиной в этих краях. – Он указал большим пальцем на Марину. – Да и она тоже. К тому же она знала Пембертона лучше, чем кто-либо из нас.

– А когда мы больше не сможем пригодиться?

– Вы перестанете быть полезными, когда мы найдем этот кусок металла. Тогда можете сваливать со своей частью добычи и никогда больше со мной не встречаться. – Это звучало разумно. –

Предложение, которое я сделал тебе в Палестине, остается в силе. Ты объявлен в розыск, а я могу сделать так, чтобы розыск отменили. А ты… – Он повернулся к Марине. – Я все знаю про тебя и твоего брата. Двойные агенты, верно? Как он глупо умер! Одна пуля в упор, – наверное, его застрелил кто-то, кого он знал. Ты никогда не задумывалась, кто мог это сделать?

Марина посмотрела на него темным и грозным взглядом, словно прицеливалась:

– Что ты хочешь сказать?

– У нас в Лондоне есть информация на твоего брата. Веди себя хорошо, и, когда все кончится, я разрешу тебе посмотреть. Ты удивишься, узнав, что мы накопали.

Он двинул бровью в сторону Гранта, который делал вид, что его это не касается.

– Ну ты и подонок.

– Меня твое мнение не волнует. Итак, решайте. Вы со мной или нет?

– Какая разница? Ведь метеорит не здесь.

Мьюр нахмурился и бросил окурок с утеса:

– Я и не говорил, что это будет легко. Может быть, мы выбрали не то место.

– Нет. – Рид в продолжение всего разговора просидел незамеченным, задумчиво глядя на льва над входом. Их всех удивила спокойная уверенность в его голосе. – Метеорит был здесь. Пойдемте посмотрим.

Один за другим они протиснулись через трещину в вырубленный в скале храм. Мьюр зажег парафиновый фонарь, и они все вместе стали рассматривать округлый камень в нише. И Грант снова подумал о том, что камень очень напоминает пулю.

– А что это за бороздки? – спросил он.

– Настоящий метеорит, наверное, был покрыт какой-нибудь священной сеткой, – пояснил Рид. – Когда они вырезали копию, скопировали и переплетение.

– Они? – нервно переспросил Мьюр. – Кто такие они?

– Люди, которые спрятали настоящий метеорит. – Рид, не замечая закипающего от злости Мьюра, безмятежно смотрел на священный камень. – Видите небольшое углубление наверху? Думаю, здесь и лежал тот кусочек, который нашел Пембертон. Они его отпилили и положили сюда, чтобы придать изображению силу оригинала. Если хотите, это такая умиротворяющая жертва богам. – Он едва заметно улыбнулся, но Мьюр этого не заметил.

– Они, они… Кто это был? Пембертон? Нацисты? Какой-нибудь местный пастух, который забрел не в ту пещеру?

– Нет-нет. – Рид опустился на колени и стал рассматривать черепки, разложенные на каменной скамье. – Метеорит пропал задолго до этого времени, примерно тогда, когда начали писать Библию.

Мьюр побледнел:

– Вы хотите сказать, что мы опоздали на пару тысяч лет?

– Не Новый Завет. – Кажется, Рид забыл, о чем разговор, пока разглядывал предмет, найденный в самой дальней куче. Он поднес его к фонарю, поворачивая то в одну, то в другую сторону. Потом так же внезапно продолжил: – Метеорит забрали примерно тогда, когда Моисей выводил свой народ из Египта. Три тысячи лет назад плюс-минус сотня.

– Господи боже мой!

Мьюр прислонился к стене и сунул в рот незажженную сигарету. Грант и Марина смотрели друг на друга с недоумением, а тем временем Рид разглядывал керамические черепки

в дальнем конце пещеры.

– И что мы будем делать? – задал вопрос Мьюр, ни к кому конкретно не обращаясь.

Рид поднялся и отряхнул пыль с колен. Свет фонаря блеснул в стеклах его очков, а голова с поднявшейся прядью волос отбросила рогатую тень на стену за спиной.

– Пожалуй, я знаю, куда его унесли.

Глава седьмая

Корабль «Калисти»,

северная часть Эгейского моря.

Четыре дня спустя

– Расскажите-ка еще раз.

Они сидели на палубе пересекавшего Эгейское море парома. Этот маршрут всегда был очень загружен – в свое время он повидал и героев, и богов, и сотни кораблей, в мстительном порыве идущих разорять чужие города. Некоторые персонажи тут и остались: близнецы, братья Кастор и Полидевк, ходившие с Ясоном на «Арго», Пегас, который перенес Персея и Андромеду через море в Грецию, Геракл, отправившийся за море, чтобы совершить свои подвиги. Они сияли в ночном небе, а под луной лежала на воде серебряная дорожка.

– Думаю, Пембертон догадался. Строки из «Илиады», которые он записал… он же не о немцах думал. Наверное, он процитировал их, потому что установил какую-то связь.

Рид поерзал на жесткой деревянной скамье и затянул поплотнее шарф на шее. Мьюр, Грант и Марина сидели вокруг него, словно студенты на семинаре. На столе перед ними лежали два керамических обломка, глиняная табличка и дневник Пембертона.

– Чтобы понять, надо начинать с минойцев. Или, точнее, со времени заката их культуры. Примерно полторы тысячи лет до нашей эры они находились в расцвете своего могущества. Их достижения в архитектуре, живописи, скульптуре и письменности стали высочайшей точкой развития европейской цивилизации на следующую тысячу лет. А потом…

– Хлоп! И ничего не стало…

Рид свирепо посмотрел на Гранта поверх очков:

– Вы, мистер Грант, уже знаете эту историю?

– Просто угадал. По опыту могу сказать, что, когда все идет лучше некуда, самое время заряжать ружье.

– «Хлоп» в данном случае был буквальный. На острове Тера, или там, где он когда-то был, началось извержение вулкана. Теперь вместо того острова – кольцо крохотных островков вокруг огромной ямы в море. Остров лишился вершины, а земля, наверное, дрогнула до основания. Можно догадаться, что было потом – землетрясения, приливные волны, которые ходили в Средиземном море, будто в большой ванне, пепел, словно снег, покрывший острова. Все минойские города были разрушены. Цивилизация погибла.

– Но минойцы не исчезли, – возразила Марина. – Народ пострадал, но не исчез.

– Да, действительно. – Рид сделал паузу, дожидаясь, пока стюард поставит на стол четыре чашки кофе. – Когда, как говорится, пыль осела, они пришли в себя и попробовали жить дальше. Но тут появилось новое затруднение. Минойская культура вдруг начала распространяться по всей материковой Греции.

– Наверное, ее принесло приливной волной, – предположил Грант.

Рид проигнорировал его замечание.

– В крупнейших греческих центрах – Микенах, Тиринфе, Аргосе – минойское искусство и керамика обретают все большую популярность. Тем временем на Крите появляются самые разнообразные предметы из других стран. Новые типы мечей и пик, колесницы – словом, те вещи, которые мирным минойцам раньше были ни для чего не нужны.