Затерянный мир Калахари

Бьерре Йен

Я содрогнулся При этой мысли и подумал: а может быть, это просто ночной кошмар, который рассеется с утренней зарей? Да и правильно ли сравнивать современных людей с первобытными? Мы уже не можем подобно им приспосабливаться к ритму жизни природы и удовлетворяться этим. Мы стремимся обуздать ее силы и так далеко зашли в этом, что можем нарушить равновесие и погибнуть

сами. Мы позволили технике одержать верх над; духовными ценностями. С тех самых пор как человек научился ходить на двух конечностях, он экспериментирует… А что, если он не сможет удержать под своим контролем опасные силы, которые вызвал к жизни, движимый любопытством, честолюбием, страхом и страстями? Такой «прогресс» — не больше чем недолговечная иллюзия. Разве бушмен из Калахари с луком и стрелами или австралийский абориген с копьем и бумерангом не находятся в большей безопасности и не чувствуют большего удовлетворения, чем современный человек с его запасами атомных бомб? Можно ли считать, что мы сберегли наследие, доставшееся нам от предков, если мы никак не можем понять, что есть только одна раса — человеческая, что есть одна страна и только одна — Земля? Наше собственное чувство неуверенности заставляет нас сомневаться в честности и добрых намерениях ближайшего соседа. Государство, политическая партия, односторонний союз обещают нам безопасность, но в то же время заставляют нас поступаться какой-то частицей своей индивидуальности. Признаём ли мы неизбежным законом прогресса развитие полезных для государства человеческих талантов за счет духовных ценностей, требующих от людей гуманности и добра в отношениях между ними? Если нет другой основы единства, кроме государства роботов, то мы должны смириться с тем, что в конце концов утратим свою индивидуальность, свою душу.

Мысли роятся в голове. Идет наша последняя ночь в Калахари. Я сижу возле Магая, маленькая община которого распадается на глазах. Он знает и жалеет об этом, но теперь никто не в силах изменить ее судьбу. Горстка бушменов живет в бутафорском мире. Никто не признает и не уважает их духовную индивидуальность, и поэтому

все они погибнут. Но будет ли их судьба поучительна для нас, поймем ли мы, пока еще не поздно, что в один прекрасный день наше собственное существование будет поставлено на карту, если мы позволим страху уничтожить духовную свободу?

Треск горящих сучьев разгоняет черные мысли. Может быть, мрачное будущее человечества в конце концов только этап, неизбежная фаза развития культуры, которая приблизит нас еще на один шаг к свободе и терпимости?

Последняя ночь в Калахари! В жизни каждого из нас есть такие редкие моменты, которые навсегда сохраняются в памяти, — необъяснимо волнующие мгновения, когда чувства и восприятие обостряются до предела. В мозгу навсегда остаются звуки, запахи, прикосновения, которые усиливают зрительное впечатление и делают его незабываемым.

Итак, наш последний лагерь в пустыне! Умолкли поющие пески. Жужжание насекомых и потрескивание костра кажется особенно громким в ночной тиши. Я лежу на теплом песке и смотрю на дюны, освещенные волшебным светом звезд и луны. Где-то далеко завыл шакал, и снова все погружается в тишину.

Завтра мы будем уже не в Калахари, а в полицейской зоне, среди всех атрибутов цивилизованного мира. Подошло к концу путешествие, которое началось десять лет назад, было прервано и снова продолжалось, потому что его необходимо было осуществить. Ночь бросает свое отражение на экран памяти. Еще много лет передо мной будут всплывать и опять уходить в небытие воспоминания о путешествии: необозримые золотистые равнины, доисторическая роспись в горных пещерах, резвящиеся газели, белые скелеты в пустыне, беззаботное счастье маленькой Нуси, день, когда наконец пошел дождь, запах мокрого песка после долгой засухи.

Завтра последний день, а пока полная луна освещает самый древний народ на Земле. Бушмены в Самангейгее сейчас танцуют, их песни за сотни миль летят ко мне, и моим мрачным опасениям приходит конец: древняя Африка молода и прекрасна!