Затерявшиеся во времени
Шрифт:
– Стой! – закричал Карсвелл. – Мы с тобой еще не покончили. Нам надо знать, как можно соскочить с этого проклятущего конвейера обратно в историю. И, что еще важнее, нам необходимо вернуться обратно в свой 1999 год. Ты понимаешь, в тысяча девятьсот гребаный девяносто девятый! Я приказал тебе стоять!
Что-то бормоча себе под нос, Ролли попятился. Ему очень хотелось уйти. Карсвелл не колебался. Он схватил бродягу за локоть, стремясь остановить его и не дать убежать. Пакет Ролли упал на землю.
Сэм взглянул вниз и увидел,
– Это еще что такое? – неприятным голосом спросил Карсвелл.
– Пожалуйста, ради Небес Господних, ради сладчайших Небес Иисусовых... это для моих соседей... они мне совершенно необходимы...
– О чем этот кретин болтает?
– Извините меня, сэр! Когда я бываю в мире... в сегодняшнем мире, мой язык болтается слишком быстро, слишком быстро, так быстро, что голова и мысли не успевают за ним...
Джад присел на корточки и стал собирать ампулы обратно в пакет. Поглядел на бутылочки с таблетками. «Пенициллин». Пакет он вернул Ролли.
– Благодарю вас, сэр. Нужда в этих вещах огромная. Они необходимы, притом немедленно. – Ролли снова сделал попытку уйти, нервно прижимая к груди свой пакет.
– На что они тебе? – не отставал Карсвелл. – Тут их достаточно, чтобы открыть целую аптеку!
– Это не наше дело, Карсвелл, – сказал Джад. – Полагаю, у мистера Ролли есть свои соображения.
– Так оно и есть, сэр. Так оно и есть.
Карсвелл издал одно из своих раздраженных хмыканий.
– Целый день мы потратили на его поиски. И все ради того, чтобы на него любоваться! Это ж просто бродяга! Ничего больше – вонючий бродяга, и все тут! Да еще сумасшедший, как мартовский заяц! – Глаза Карсвелла горели опасным огнем, рука тянулась к пистолету, лежавшему в кармане. На какое-то мгновение Сэму показалось, что сейчас Карсвелл вытащит пистолет и уложит Ролли прямо на улице.
– Подождите, – очень спокойно сказал Джад Ролли. – Я понимаю, что вы торопитесь. Но нам необходимо поговорить с вами. Только поговорить. Поверьте, что это очень важно.
– Времени нет. Страшно сожалею. – Ролли говорил быстро, будто нанизывая слова на одну звуковую нить. – Мне надо торопиться. Очень. Очень. Умирают дети. Множество умерло. Быстро. Появляются нарывы. Здесь и здесь. – Свободной рукой он указал на подмышки и низ живота.
– Бубоны? – удивленно спросил Джад. – Пенициллин для них?
– Да.
– Пожалуйста, разрешите помочь вам.
Легким отрицательным движением головы Ролли отказался.
– Нет... нет...
– У нас машина. Мы можем довезти вас куда надо.
– Ха! – Это было скорее выражение отрицания, чем смех. – Ваша машина так далеко не ездит.
– Мистер Ролли, – убеждал его Джад. – Мы очень нуждаемся в вашей помощи. Нельзя ли нам встретиться попозже? Все, что нам надо, – это поговорить с вами.
Рыжий
– Так как?
На этот раз голова ответила чуть заметным утвердительным кивком.
– Святой Иуда. В восемь.
– Святой Иуда. В восемь, – повторил Джад и кивнул. – Мы там будем. Спасибо вам.
И опять Ролли стал пятиться, одновременно сделав то же судорожное движение головой. Явно он потерял слишком много драгоценного времени.
– Я начинаю читать молитву Иисусу. Для меня дорога открывается молитвой Иисусу.
С этими словами он резко повернулся и поспешил прочь, как и раньше, крепко прижимая к груди свой пакет. Сэм слышал, как рыжий бродяга бормочет: «Господи Иисусе, сыне Божий, помилуй мя, грешного. Господи Иисусе, сыне Божий, помилуй мя, грешного. Господи Иисусе, сыне Божий, помилуй мя, грешного. Господи Иисусе, сыне...»
Голос смолк вдалеке, утонув в пыхтении и гуле паровика, подъехавшего к станции.
Карсвелл пронзил Сэма и Джада своими колючими глазами. Такого кислого выражения на его лице Сэму еще не доводилось видеть.
– Ну а теперь объясните мне, что за карнавальное представление вы тут затеяли? На черта теряли столько гребаного времени? С большей пользой мы могли бы поговорить с любой из треклятых обезьян в этом чертовом цирке!
Джад начал очень спокойно:
– Роджер Ролли является...
– Является совершенным психом! Это так же очевидно, как нос на вашем... мать его, лице. – Карсвелл шлепнул по карману, где лежал пистолет. Этот жест Сэм посчитал за чисто невротический, но опасно невротический. – Идиот! Его же давно пора упрятать в дурдом! А вы – парочка сладеньких, как печенье, болванов – вежливо умоляете его помочь вам!
– Карсвелл, – ответил Джад спокойно, но твердо, – Роджер Ролли отшельник и мистик. Это означает, что он диссидент, отщепенец, что он ведет себя совсем не так, как ведут обычные люди. Однако это отнюдь не делает его безумным.
– А по-моему, делает! Во всяком случае, то, чему я был свидетелем. – Он поднял «вилку» из двух пальцев к глазам, как будто хотел их выдавить. – Вот эти два глаза говорят мне, что он совершенно спятил. Вы же слышали, что он несет? Слышали эту дичь насчет молитвы Иисусу?
Джад продолжал:
– Молитва Иисусу – молитва, принятая в православной ветви христианства. Она звучит так: «Господи Иисусе, сыне Божий, помилуй мя, грешного».
– Тогда и вы спятили!
– Нет. Эта молитва повторяется мистиками множество раз подряд, пока они не достигают особого состояния сознания и не впадают, если хотите, в транс. Многие культуры обладают своими вариантами этого. Например, мантры на Востоке. Современные гипнотизеры тоже повторяют одну и ту же фразу, чтобы добиться нужного эффекта.