Заточенная в Золотой Клетке
Шрифт:
– Ты что делаешь! – едва находя в себе силы говорить, прошептала она – Встань, пожалуйста! Эдвард!
Он быстро покачал головой, протягивая к ней руки, и надеясь ощутить её маленькие, теплые ладошки в них. Белла испугано и озабоченно исполнила его просьбу, вглядываясь в изумрудные глаза.
– Белла, я клянусь тебе здесь и сейчас, раз и навсегда, что мое сердце принадлежит только тебе. Ни одна женщина никогда не займет в нем твоего места. Ни одна женщина не поцелует меня, и не ляжет со мной в одну постель. Ты единственная, кто будет вне запрета. Ты моя первая и единственная любовь. Моя Белла Свон. Моя маленькая девочка!
Беллу захлестнули
– Я клянусь любить тебя вечно, до смерти и после, в раю, аду или чистилище. Ты свет мой, звезда моя, проводник души моей! Без тебя нет мне не покоя, не утешения… - он покачал головой, коротко усмехнувшись, а затем снова поднял на девушку глаза – Я знаю, милая, что все это уже избито и пропаще, и это не только мои слова, но я не просто не знаю, как по-другому доказать тебе то, что никто кроме тебя мне не нужен! Никто! И, Tutto quello che io dico `e vero, perch'e `e quello che io sento! (Все что говорю я - правда, ведь это то, что ощущаю я!)
– Правда! – выдохнула Белла, вконец разочарованная в себе. Снова она, снова её вина. И снова мысли о том, что грубость Эдварда не распространяется на неё. Он может быть расстроен, может быть убит горем, и она должна быть рядом несмотря ни на что. Как и он. Ему плевать на её слова, которыми она без конца ранит его. Её мысли настолько различны и не похожи друг на друга, что от них можно сойти с ума. Словно смешанные в калейдоскопе, они бросаются из крайности в крайность, не в силах прийти в «Золотой средине», равновесию. И где искать эту гармонию?
– Белла, мой отец, Карлайл, был очень несдержанным, легко воспламеняющимся от гнева человеком. К сожалению, я унаследовал эти его характерные черты. Я знаю, что не смогу стать идеальным даже ради тебя, но буду стараться стать лучше каждый день. Эти срывы и тирады…прости, пожалуйста! Я обещаю, что сведу их к минимуму!
– Не нужно, - робко улыбаясь, и опускаясь на колени рядом с Эдвардом, прошептала Белла – Я ведь знаю что такое эмоции, и что их нужно выплескивать время от времени. Я должна стать более понимающей по отношению к тебе, и я тоже буду стараться! Прости меня за эти истерики, зря я завожу такие глупые разговоры,…Конечно же я верю тебе, я люблю тебя!
– Я знаю, - блаженно прикрывая глаза и обнимая Беллу, произнес Эдвард – Я знаю!
– Поцелуй в знак примирения? – вопросительно поинтересовалась Белла, смотря на мужчину
– Сколько угодно, красавица! – засмеялся он, притягивая её к себе вновь, - Сколько угодно для тебя!
После примирения и разъяснение некоторых вопросов Эдварду стало гораздо легче, и он нашел в себе силы и стремление готовиться к встрече Элис. Его волновал вопрос, как она воспримет его вновь.…Но Джаспер ведь сказал, что она сама захотела,…а вдруг она передумает?
С точностью радара улавливая его мысли, Белла мягко улыбнувшись, подошла к нему со спины, и обняла за плечи, тихо прошептав:
– Все будет хорошо, не переживай!
– Ладно, – Эдвард, перехватив её руку, и запечатлел на ней поцелуй, пытаясь унять волнение, развернувшееся внутри.
Дальнейшая подготовка к ужину прошла без происшествий. Прислуга снова пребывала в радостном возбуждении, нутром чуя, как преобразовывается этот дом с каждым днем. Этот мрачный, темный особняк убитого горем человека превращается в солнечное пристанище двух влюбленных. Перемены, произошедшие
Чем больше клонилось время к вечеру, тем сильнее волновался Эдвард, и уже не только Белла, для которой все его чувства были открыты, но и другие прислужницы с опаской стали замечать это. Эдвард был через чур раздражителен, через чур требователен и непреклонен. В конце концов, не желая более видеть все это, она ласково обняла его, предлагая прогуляться по саду, дабы сбежать от всей этой суматохи. Она не была уверена, что Эдвард согласится, но вопреки её предположениям все произошло именно так.
Проходя мимо кустов с магнолиями и розами, Белла не отпускала руки Каллена, пытающегося восстановить дыхание и прогнать непрошенные мысли из головы.
– По-моему, милый, ты себя недооцениваешь! – пожурила Белла, растирая его предплечье руками, и смотря в малахитовые омуты.
– А по-моему ты меня переоцениваешь – безрадостно хмыкнул Каллен – Элис скрылась от меня на шесть лет, она обвиняла меня в смерти Джейкоба! Она проклинала меня…
– Тише, ну что ты? – Белла нежно чмокнула его в щеку, отгоняя сомнения – Ты же говорил, как она тебя любит, и как любишь её ты! Вы придете к взаимопониманию! Обязательно придете!
– Белла, она ненавидела меня…!
– Ей просто нужно было подумать, и сейчас она готова разобраться со всем этим! – ободряюще сообщила Белла, останавливаясь, и беря обе руки Эдварда в свои.
– Не знаю, готова ли… в том то и дело!
– открывая перед девушкой самые сокровенные помыслы, на вздохе произнес мужчина
– Все будет прекрасно, вот увидишь! – Белла ласково потрепала его по щеке, улыбаясь
– Спасибо, солнышко – с любовью произнес он, обнимая её, и снова ощущая, что поддержка, вселяемая ему этим существом ни с чем несравнима. Никто не сможет поддержать его лучше, чем она. Ни одна живая или мертвая душа. Ни одна!
*
Часы, будто бы живя собственной жизнью, продолжали неистово нестись вперед. Уже готовые к ужину Белла и Эдвард сидели за столом в гостиной, соединив руки, и ожидая своих гостей.
Звонок огласил об их присутствии, и Каллен вздрогнул, когда захлопнулась входная дверь, и послышался дружелюбный голос Мэри.
– Не забывай, что все пройдет отлично! – наклонившись к уху Каллена, проговорила Белла, и он сдавленно кивнул. Теперь, как и в те нечастые разы, он чувствовал себя слабым. Ему нужна была Белла, нужна словно лекарство. И она здесь, она рядом. Она всегда будет рядом с ним, несмотря на всю ту боль, что он ей причиняет.