Заточенная в Золотой Клетке

АlshBetta

– Конечно! – быстро, но рассеяно отозвалась Мари и кинулась к журнальному столику за визиткой Эдварда, перерывая ворох бумажек, лежащих там уже пару месяцев.

Белла глубоко вздохнула, и, подняв глаза к потолку, будто бы к небу, попросила Всевышнего помочь ей, быть с ней, вернуть ей Эдварда!

– Вот! – Мари протянула девушке визитку и указала на телефон, висящий посреди главного коридора. Белла благодарно кивнула и, несмело улыбнувшись женщине, под её удивленный взгляд проследовала к заветной стене.

– Мари, что делать с этим мусором? – послышался голос одной из официанток, подходящих к женщине, и та, шикнув на них, продолжала

смотреть на Беллу. Девушка-официантка непонимающе посмотрела на свою начальницу, а только потом увидела Беллу, стоящую у телефона и набирающую номер с визитки.

– Кому она звонит? – не верящим взглядом спросила она и Мари улыбнувшись, ответила:

– Хозяину…

– Кому? – не поверила официантка и за ней возникли ещё двое, тоже не веря собственным ушам.

– Да замолчите вы, ничего не слышно! – снова шикнула на них Мари и, прислонившись к тумбе, отгораживающей кухню от столовой, стала, словно из шпионского укрытия наблюдать за Беллой.

Сама же девушка стояла посреди коридора, сжимая в руках трубку и слушая заветные гудки. Почему она не додумалась до этого раньше? Не была готова? Она и понятия не имела. Но теперь она здесь, она решительна и она все уладит, будем надеяться.

Когда телефон зазвонил рядом с креслом Эдварда, с которого он уже несколько дней смотрел в окно, где мелькали пальмы и океан, Каллен гневно опрокинул ногой столик и телефон, оказавшийся на полу, стал ещё больше действовать на нервы. Эдвард был зол, но эта злость была образована от того, что, сколько бы он не пытался, сколько бы ни верил, ему пришлось в итоге понять суровую реальность – его рука не восстановится. Пятнадцать лучших физиотерапевтов пытались исправить положение, но максимум что они смогли – обеспечить оживление «его левой конечности», как они это называли, до локтевого сгиба. Вот черт! Обычно Эдвард был несклонен к жалости собственной персоны, но когда такое случается, это заставляет невольно задуматься о смысле жизни и он задумался. Он потерял Беллу, потерял нормальное человеческое существование, практически потерял руку, что у него ещё осталось? Он возлагал такие надежды на свою любовь к этой маленькой девочке, а оно вон как обернулось…

Он был выписан из больницы ещё три дня назад, но не собирался пока возвращаться в Нью-Йорк, что его там ждет?

Джаспер был краток при своем звонке, сказав, что Белла хочет сбежать. Он не поверил ему сначала, бросил трубку и больше не звонил, не говорил и о стрельбе и о подробностях и о руке, но в сознание прокрались сомнения по поводу Беллы и поэтому он решал дать ей шанс. Может быть, даже не из сомнений, может быть из сочувствия и любви. Ведь, если любишь – отпусти! Только сможет ли он её отпустить? А что если она уже ушла, даже не вспомнив о нем?

Всем этим мыслям мешал звонок телефона и разъярённый Эдвард, схватив аппарат, быстро нажал “принять”.

– Идите все к черту! – заорал он и уже собирался положить трубку, нажать на “отбой”, как внезапно ему послышался такой родной, далекий и любимый голос. Голос его маленькой девочки, его Беллы.

– Я не хочу к черту! – упрямо заявила Белла, борясь с дрожью и в теле в голосе. – Я хочу к тебе! – от этих слов Каллен едва не выронил телефон, замерев у окна, которое под силой ветра внезапно распахнулась, впуская свежий бриз в комнату. Этот ветер словно бы был началом чего-то нового, неизведанного

и тайного. Он до сих пор не мог поверить в то, что услышал только что от Беллы. Если это конечно Белла, а не игра его больного воображения.

– Белла? – недоверчиво позвал он, снова обдуваемый ветром с морского побережья.

– Да! Эдвард, что с тобой? Почему ты не возвращаешься? В чем дело?
– взволнованно произнесла Белла, смотря в стену и стараясь не замечать взглядов всего штата прислуги, направленных на неё.

– А в этом есть смысл? – непонимающе и отчаянно спросил Эдвард, ожидая от Беллы такого ответа, о котором даже не подозревал. Он до сих пор не верил, что говорит со своей маленькой девочкой. Как она нашла его? Как позвонила?

– Конечно есть! – с жаром откликнулась Белла, опираясь о стену спиной и делая глубокий вдох, готовясь признать самое сокровенное.
– Я скучаю! Ты нужен мне!

Кажется, в тот момент в голове Эдварда что-то щелкнуло и стало на место. Его сердце снова рвалось к небу подобно райским птицам, вместо снова начавшейся в душе зимы, наступало лето и яркие вспышки счастья озаряли его существование, исходя из того светлого чувства - любви.

– Я еду, Белла! – быстро отозвался он, мгновенно решая, что следует дальше делать. – Я уже еду!

– Я буду ждать… - с надеждой проговорила Белла, вызывая у Эдварда смешенные чувства жалости и умиления вперемешку с великой радостью, которую ему доставили её слова. Теперь ему ничего не страшно! Он действительно нужен ей! Это невероятно, но факт! Она ждет его! Она просит его вернуться!

Положив трубку, Эдвард обводя комнату взглядом, внезапно переместил его на свою руку, и его радость угасла. Что он ей скажет? Или даже не так - что скажет она?

Белла же закончив с разговором, отпустила телефон и, улыбаясь, сморгнула слезы, грозившие скатиться по щекам. Она смотрела вокруг себя, будто бы заново видя все эти вещи. Дубовый стол, роскошные золотые шторы, персидские ковры и целый штат прислуги, притаившийся за тумбой для подачи блюд и следившей за каждым её шагом.

Разговор девушки они не слышали, но видя, как менялось выражение лица Беллы, понимали, что случилось что-то важное, что-то необъяснимое и потрясающее для них всех. Едва разговор был окончен, им пришлось разойтись, что бы ни привлекать внимание юной девушки, но уже почти хозяйки этого огромного поместья.

Снова улыбнувшись самой себе, Белла направилась к своей комнате и, войдя туда, распахнула окно, наслаждаясь солнцем и свежим воздухом, проникающим в комнату и делающим мир вокруг неё только лучше, благодаря одному единственному человеку, которого зовут Эдвард. Эдвард Каллен!

Сегодня ночью кошмар был хуже всех предыдущих за последние два месяца. Белла чувствовала, как Чарли надвигается на неё, как хватает за руки, за шею, и тащит ближе к себе, делает больно, что бы слышать её крики о помощи. Он наслаждался её болью!

– Нет, нет, пожалуйста! – кричала Белла, но её отцу было все равно, крепче прижимая единственную дочь к себе, он был твердо намерен превратить её в женщину. Белла кусалась, царапалась, рыдала и молила о пощаде, но пьяный мозг Чарли не мог совладать с норовом мужчины, и поэтому ничего из того о чем просила Белла, не допускал.