Затворник из горной твердыни

Дик Филип Киндред

И ей вспомнилось, как выбросился Рудольф Дизель из иллюминатора своей каюты. Совершил самоубийство, утонув в волнах, во время путешествия через океан. Может быть, и мне следует поступить точно так же. Но здесь не было океана. Впрочем, способ всегда можно найти. Как у Шекспира. Проткнуть рубаху на груди острой спицей - и прощай, Фринк. Девушка, которой не нужно было опасаться бездомных грабителей, шастающих по пустыне, которая ходит прямо, хотя и осознает, сколько вокруг таится всяких опасностей, только и ждущих удобного случая. Предпочитающая всему этому другую смерть, надышавшись через длинную соломинку выхлопными газами автомобилей

на шоссе. Научилась этому, подумала она, от японцев, переняв у них спокойное безразличие к смерти вместе с приемами дзюдо, с помощью которого она зарабатывала себе на жизнь. Как убивать, как умирать. Янь и Инь. Но это уже в прошлом. Здесь страна протестантов.

Было приятно сознавать, что нацистские ракеты проносятся над головой, не останавливаясь здесь, не проявляя ни малейшего интереса любого свойства к Кэнон-Сити в штате Колорадо. Так же, как и к штатам Юта или Вайоминг или восточной части Невады, ни к одному из этих лежащих под ними, как на ладони, открытых ветрам пустынным штатам, пригодным разве только что для выпаса скота. Мы ничего не стоим, отметила она про себя. И можем дальше вести свое неприметное существование. Если захотим. Если такая жизнь будет что-то для нас значить.

Из одной из душевых раздался звук отпираемой двери. Показался широкий силуэт мисс Дэвис, которая, уже полностью одетая, держала под мышкой кошелку.

– О, вы заждались, миссис Фринк? Извините меня.

– Все нормально, - сказала Джулия.

– Вы знаете, миссис Фринк, занятия дзюдо так много мне дали. Даже больше, чем дзен.

– Постарайтесь с помощью техники дзюдо сделать свои бедра немного стройнее, - сказала ей Джулия.
– Сбросьте несколько лишних фунтов веса... Извините, мисс Дэвис. Я, кажется, сказала что-то не то.

– Вы сильно настрадались от них?
– спросила мисс Дэвис.

– От кого?

– От японцев. До того, как научились приемам самообороны.

– Жизнь была просто ужасной, - тяжело вздохнула Джулия.
– Хорошо, что вам не доводилось бывать на Побережье. Где они сейчас.

– Я ни разу не покидала Колорадо, - застенчива, с дрожью в голосе, призналась мисс Дэвис.

– Это еще может случиться и здесь, - сказала Джулия, - они могут решить оккупировать и эти места тоже.

– Сейчас уже слишком поздно!

– Разве можно предугадать их намерения? Они умеют тщательно маскировать свои замыслы.

– Что... что они заставляли вас делать?
– спросила мисс Дэвис и, крепче прижав обеими руками свою кошелку к туловищу, придвинулась совсем близко к девушке, чтобы лучше слышать ее ответ.

– Все, что угодно, - ответила Джулия.

– О боже. Я бы сопротивлялась, - сказала мисс Дэвис.

Джулия извинилась и вошло в пустую душевую - приближался кто-то еще.

Позже она устроилась в отдельной кабине в закусочной "Восхитительные горячие бифштексы Чарли" и стала просматривать меню. Музыкальный автомат наигрывал какой-то мотивчик в стиле "кантри". Звенела гитара, между ее аккордами раздавались хриплые томные вздохи. В закусочной стоял чад от жареного жира. И все же здесь было тепло и светло, и настроение ее стало улучшаться. От присутствия двух водителей грузовиков, восседавших у стойки, официантки, от здоровенного повара-ирландца в белом переднике, отсчитывающего возле кассы сдачу.

Завидя ее, Чарли тут же подошел к столику, чтобы обслужить самолично.

Осклабясь, он произнес нараспев:

– Мисс хочет сейчас чаю?

– Кофе, - ответила Джулия, не обращая внимания на шуточки повара.

– Ладно, - кивнул Чарли.

– И сэндвич с горячим бифштексом и соусом.

– Но угодно ли чашечку крысиного бульона? Или, может быть, козлиных мозгов, поджаренных на оливковом масле?
– Пара водителей грузовиков развернулась на своих высоких табуретах, ухмыляясь остротам повара по адресу японской кухни. И, конечно, заметили, как она привлекательна. Даже если бы не обращенные к ней остроты повара, все равно она вскорости бы почувствовала, как пристально приглядываются к ней водители. Много месяцев активных занятий дзюдо сделали ее необычайно мускулистой. Отсюда ее умение держаться и отличная фигура.

А дело-то все в развитии плечевых мышц, подумала она, встретив восхищенные взгляды водителей. Так же, как и у танцовщиц. Посылайте своих жен в спортзал, и мы научим их. И жизнь будет преподносить вам гораздо большее удовлетворение.

– Держитесь от нее подальше, - подмигнув, предупредил водителей повар.
– Она зашвырнет вас в кузова ваших тачек.

Джулия обратилась к водителю помоложе:

– Откуда держите путь?

– Из Миссури, - одновременно ответили оба.

– Вы из Соединенных Штатов?
– спросила она.

– Я - из Филадельфии, - ответил старший из них.
– Там у меня трое ребятишек. Самому старшему одиннадцать.

– Послушайте, - сказала Джулия.
– Как там... насчет работы?

– Никаких проблем, - ответил водитель помоложе.
– Если у вас подходящий цвет кожи.
– У него было смуглое умное лицо и черные курчавые волосы. Выражение его лица при этих словах сразу же стало суровым, даже с оттенком горечи.

– Он - воп, - объяснил мужчина постарше.

– А разве Италия не была одной из стран-победительниц в войне?
– Она улыбнулась молодому водителю, но он не ответил ей улыбкой. Совсем наоборот. Его темные глаза сверкнули ненавистью, и он неожиданно отвернулся.

Очень жаль, подумала она, но ничего не сказала. Я не в состоянии развеселить ни тебя, ни кого-то еще. Вспомнила о Фрэнке. Может быть, сейчас его уже нет в живых. Сказал что-то не к месту. Но нет, вряд ли. Почему-то японцы ему нравятся. Может быть, из солидарности - ведь они такие уродливые. Сколько раз она твердила Фрэнку, что он уродлив. Лицо все в угрях. Крупный нос, а у нее была удивительно красивая кожа. Ну и что, погиб он без меня? Финк - это по-английски почти зяблик, птичка-невеличка. Говорят, птицы сейчас гибнут.

– И ночью снова тронетесь в путь?
– спросила она у молодого водителя-итальянца.

– Завтра.

– Если вы так несчастливы в США, то почему не переедете сюда на постоянное жительство?
– продолжала Джулия.
– Я вот уже давно живу в Скалистых Горах, здесь не так уж плохо. А раньше жила на Побережье, в Сан-Франциско. Там тоже важен цвет кожи.

Быстро смерив ее взглядом, молодой итальянец произнес: сгорбившись у стойки:

– Леди, достаточно провести хотя бы один день или одну ночь в таком паршивом захолустье. Жить здесь? Боже праведный, если б я мог подыскать себе любую другую работу и не валандаться по дорогам, ужиная в забегаловках вроде этой...
– Заметив, что повар побагровел, он замолчал и стал пить кофе.