Затянутость во времени. Документальная повесть о событиях второй чеченской кампании
Шрифт:
Мораль проста: хочешь хорошо жить – укради. Отбери с помощью оружия! Кто сильней – тот и прав! Добейся своего, унизив ближнего! Кто с тобой не согласен – убей! Великая многовековая мудрость горского народа была переврана и вывернута на изнанку. Одна из самых мудрых религий света – ислам, в алчных руках власть имущих превратилась в инструмент зарабатывания денег, пусть даже ценой жизни собственного народа.
Примерно так рассуждал Николаев, долго рассматривая надписи, пока его не окликнули.
Надвигалась
Николаев сидел на свернутом спальнике у тлеющего костра и задумчиво помешивал прутиком угли. Рядом лежал Макс. Тихо беседовали, вспоминали «гражданку». Подошел взводный.
– Как дела, Денис?
– Порядок. Прист с Пашей оборудовали окоп. Сейчас в секрете – первая смена. Остальные отдыхают.
– Иди, отдыхай, я тебя подниму в два часа. Кто следующая смена в охранение?
– Леха и Костик. Не охота мне пока спать.
– Что не устал?
– Не в том дело. Вот я все не могу понять, может ты объяснишь, Серега, – Николаев и Смагленко были почти ровесниками, испытывали друг к другу дружескую симпатию и поэтому Денис в неформальной обстановке мог назвать лейтенанта по имени. Взводный был не против, чтобы его и при других обстоятельствах свои ребята называли по имени, но однажды раз и навсегда ротный определил наличие субординации и строго следил за этим.
В этом была многовековая ратная мудрость, и все подчинились.
– Ты, о чем? – взводный удивленно посмотрел на зама.
– Смотри. Аэрофотосъемка показывает, что в Гойском серьезные оборонительные сооружения. Чтобы их уничтожить, бросаются огромные силы, включая фронтовую авиацию. Сколько средств потрачено! Я думал бой здесь будет долгий и нешуточный. Входим – никого. Все ушли задолго до начала авианалета. Ни одного раненого, ни одного, даже, пятна крови. Я не говорю про мирное население – их давно здесь нет. Потому что забрали с собой не только скот, но и мебель, и всякую утварь.
– И что, по-твоему, это значит?
– По-моему, это значит, что нас опять продали, как кроликов на базаре – вместе со шкуркой. Какие-то скоты, очень высоко сидящие, играют в войнушку, как партию в шашки-поддавки. Я делаю вид что атакую, только поддаюсь, а ты мне платишь.
– Ты что не слышал поговорки: «Кому война, а кому – мать родная», – грустно ответил Смагленко.
Макс, до сих пор молча слушавший, включился.
– А еще говорят: «На войне умный – насмеется, хитрый – наворуется, а дурак – навоюется».
– А я не хочу, чтоб мною тут правили хитрые, – вспылил Святой, – Пусть
Макс приподнялся на локте и внимательно посмотрел на Дениса.
– Вот теперь только до меня доходит, почему тебя называют Святым.
– Да ладно, во мне святости не больше чем в любом другом, просто люблю справедливость.
– И теперь ты восстанавливаешь справедливость в этом мире с оружием в руках? – серьезно спросил Макс.
– Я присягу давал.
– Так генералы тоже присягу давали. Своим женам еще в ЗАГСе обещали материально обеспечивать семьи, вот и обеспечивают, как умеют. Ты тоже за войну деньги получишь, и не маленькие. Не зря чичики нас наемниками называют.
– Я – не ворую.
– Ты – Святой. Тебе нельзя.
– Ладно вам, – прервал их перепалку взводный, – знаете, что разведка соседей здесь, в Гойском, обнаружила.
– Самодельный СУ-27, – предположил Макс шутя.
– Нет, – лейтенант был серьезным, – В одном из сараев стояли две БМП-3.
– Это еще что за шутка?
– Новейшая техника! Мы ее даже в училище факультативно изучали. Только появились первые образцы. Зверь – машина. На западе ее классифицируют как следующий танк. Боевая мощь, быстроходность, маневренность, защищенность, в общем – сказка, – как истинно военный человек восторгался Смагленко.
– Ну и что? – все недоумевал Николаев.
– Ничего. Сам думай. Мне только что фээсбешник рассказал, что первую экспериментальную партию – три штуки, отправили в Дальневосточный округ на испытания. И вот два из них тут – у Дудаева.
Гардин тихо присвистнул, Николаев ошарашено молчал. Слов не было. Банально украсть у государства и продать бандитам экспериментальную военную технику могли только люди с очень большими звездами, за очень большие деньги.
– Чего же они их бросили?
– Сложная техника, надо знать, как ее обслуживать. Видимо не нашли специалиста.
– Не похоже. Это просто какая-то большая игра, а мы просто пешки, которые лезут не в свое дело. Надоело все, хочу спать, – неожиданно, без перехода заявил Денис и поднялся на ноги.
– Святой человек, – поддержал его Макс.
Оба развернули свои спальные мешки и стали укладываться неподалеку от костра.
– Вот вы все твердите «генералы, генералы», – снова раздался в темноте голос Смагленко, – а помните проданный блокпост?
– Конечно!
– Говорят, что видели их командира, старлея. Отдыхает в Турции.
– Сколько же ему заплатили, интересно?
– Говорят, то ли пять, то ли пятьдесят тысяч зеленью. Всякие сплетни есть. Ублюдок!
– Тварь!