Затянутость во времени. Документальная повесть о событиях второй чеченской кампании
Шрифт:
Казалось бы, и не очень сногсшибательная новость, но все-таки пока шел со своей сумкой к дому, в душе поселилось какое-то неудобство. Решил зайти к тренеру. Васильич для Николаева был первым другом и советчиком уже много лет. С тех незапамятных пор, когда Денис, еще ребенком, впервые переступил порог секции самбо. За эти годы было многое – и победы и поражения.
И на этот раз Василич внимательно и, глядя в глаза, спросил:
– Ты чего же – боишься?
– Я никогда не боюсь, Васильич, как ты учил. Но предчувствие какое-то есть.
– Предчувствие чего?
– Чего-то большого, злого и неотвратимого.
–
В понедельник на утреннем разводе объявили: «Военнослужащие контрактной службы после построения остаться на месте». Всем было понятно, что означает эта команда, поэтому, когда все разошлись по работам, к начальнику штаба сбежались тыловики. Начпрод сходу убедил, что повара Магамалиева никак нельзя отрывать от кухни, иначе некому будет кормить солдат. Начвещь заступался за швею Кузина, дескать, получили простыни все рваные, а шить некому. Начальник строевой без вопросов забрал своего писарчука Захарчука. Начхим доказал, что 5 человек из бригады каменщиков, остро необходимы. Причем не только ему, достроить новый склад, но и всему командованию. Так как их частные гаражи стояли недостроенные. Попытки командиров «забрать механика-водителя, чтобы довести до ума разобранный на кануне двигатель» или «оставьте единственного в роте связиста» к успеху не привели. Итак, их осталось 11 человек.
Подошел исполняющий обязанности начальника штаба подполковник Чигирин.
– В одну шеренгу – становись. Кто был в горячих точках – два шага вперед!
Вышли трое.
– По своим подразделениям – шагом марш! У кого двое и больше детей?
Подняли руки двое.
– Понятно. По подразделениям марш. Остальным сомкнуть строй. Вот что я вам скажу, мужики, – не по уставу начал Чигирин, – пришел приказ, сегодня же вечером от нас отправить три человека в Чечню. Два добровольца уже есть, они сейчас дома вещи собирают, нужен третий.
Подполковник задумался, прохаживаясь вдоль шеренги. Среди солдат этот офицер слыл порядочным и справедливым человеком, поэтому один из бойцов решился:
– Товарищ подполковник!
– Что у тебя?
– Я только вчера женился. Жена молодая, сами понимаете, не могу уйти с этой партией.
– Отставить, – поднял руку Чигирин, – Поздравляю, но это не тот случай.
Он стал прохаживаться вдоль строя, низко опустив голову и явно о чем-то размышляя. Потом заговорил мягко, по-домашнему:
– Мужики, вы знаете, я имею полное право сейчас сам назначить любого из вас. Но не хочу. Не хочу, чтобы вы, или ваши предки, или ваши дети проклинали меня, если не дай бог что-нибудь случиться. Поэтому даю вам возможность поговорить и самим решить – кто из вас один поедет. Я отойду на пять минут. Потом не обессудьте. Сам назначу, если не решите.
Правило вы знаете, но хочу еще раз вам напомнить, что бы ясна была картина. Если человек, на которого я указываю, отказывается ехать, он тут же пишет рапорт об увольнении, потом следующий и следующий. Так до тех пор, пока один из вас не согласится, или все не уволятся.
Так что решайте. Может, кто сам решится, может, на спичках потянете – не знаю.
Чигирин отошел в сторону и занялся решением дел с дежурным по части.
Кандидаты сбились кружочком и заговорили все сразу, подняв галдеж.
– Стоп, стоп, стоп, пацаны! – остановил их Николаев, –
Все промолчали, только молодожен, улыбнувшись, протянул:
– Я с позавчерашнего дня женат…
– Значит, вопрос решен! – круто обернулся и направился к Чигирину, – Товарищ подполковник, я поеду – старший сержант Николаев.
Все – машинка закрутилась, бюрократический механизм пришел в действие.
– Ко мне с командиром роты.
– В строевую часть получить командировочное удостоверение.
– В продслужбу – получить продатестат.
– В вещслужбу – получить вещатестат.
После всей беготни приятная новость – начфин выдал оклад на два месяца вперед.
– Все? Теперь домой. Явка в 17.00 к штабу дивизии. Неявка рассматривается как дезертирство.
Быстрее в город. Заскочил к своей подружке Оле, попрощались, вытер ее слезы, назвал глупышкой, обещал писать, провожать запретил. Еще раз вытер слезы, еще раз поцеловал и убежал. Заскочил к другу Кольке на работу – попрощались. Решили, что не криминал по такому случаю и по стакану, выпили. Побежал к тренеру. Не оказалось дома, предал через его жену Нину Кирилловну, что напишет. Заскочил домой, достал рюкзак, поставил точно посреди комнаты и …остановился.
А что же с собой брать на войну?
А, все сгодится! Теплые вещи, «мыльно-рыльные» принадлежности, кое-какие продукты, ложка, кружка, запас белья. Ключ отдал соседке, велел присматривать и за услугу забрать из холодильника все продукты себе.
Примчал в часть в 16 30.
В автобус, естественно, посадили только в 20—00. Команда со всей дивизии набралось 15человек, старший майор.
При выезде за КПП автобус остановила группа женщин. В салон ворвались две пожилые женщины, заходясь в крике, стали вытаскивать своих сыновей.
– Я тебе покажу Чечню! А ну марш домой! Там жена плачем заходится. Вояка!
– Мама! Меня же теперь уволят!
– Будешь дома да живой. Прокормим с отцом как-нибудь.
Парнишки молодые, только со срочки, им стыдно, упираются и храбрятся.
– Не пущу! Пусть меня стреляют, а не пущу в ту Чечню.
Матери победили.
Майор пометил что-то в своих документах, позвонил с КПП в штаб, и двинули в путь.
Осталось в команде 13 человек.
Прибыли на территорию Чеченской республики тринадцатого февраля.
Николаев помнил, как в кромешной тьме, как-то очень уж внезапно наступившей ночи, они стояли возле палаточного городка, ожидая старшего, который пошел с документами в штаб. Когда рядом появилась фигура, Леха Швец спросил:
– Браток! А мы где?
– Где-где. В Ханкале! – довольно резко ответил тот.
– А где это?
– Вы чё, новенькие? Вы в Грозном, браточки. Так что лучше не маячьте, а хоть присядьте, что ли, – и затоптал дальше по подмерзлым к ночи грязевым точкам.
Это было неожиданно. Вот так запросто – поезд, самолет, вертушка – и в Грозном. Вдруг, совсем рядом, метрах в 50-ти от них, разрывая тишину, застучал пулемет. Очередь трассирующих пуль нитью протянулась куда-то в сторону. От неожиданности все присели. Да! Это настоящая очередь, настоящими патронами по каким-то, невидимым пока, но настоящим врагам. Это настоящая война. Эта мысль остро вошла в мозг и осталась там навсегда.