Заур. Я тебя украду
Шрифт:
Вызываю такси и уже через сорок минут раздеваюсь в своей прихожей. Меня встречает тётя Нина – замечательная, прекрасная женщина. Она никогда не задаёт вопросов, хотя, конечно же, догадывается, что работаю я не кассиршей в ночном супермаркете. Это можно понять даже по суммам, которые я трачу на лечение дочери. Кассиру столько не заработать. Однако разговоров о личном мы избегаем, придерживаясь чисто деловых отношений.
— Сегодня как-то быстро она уснула, ещё и температурка была вечером. Боюсь, как бы не грипп, сейчас сезон такой опасный. Ты завтра её к врачу свозила бы, а то мало
Я закрываю глаза, прислоняюсь к стене. Только не это опять…
— Какая температура?
— Тридцать семь и пять почти. Ближе ко сну снизилась. Но ты всё равно проследи, а то мало ли.
— Да, обязательно… Спасибо, тёть Нин. Вы идите, я завтра дома побуду, вдруг и правда придётся к врачу ехать.
Тётя Нина уходит, а я, сбросив с себя одежду и наспех приняв душ, захожу к спящей крохе. Она посасывает большой пальчик и тихонечко сопит, а я, склонившись над кроваткой, касаюсь губами её лобика. Вроде не горячая, но слова нянечки меня уже встревожили. Пора менять витамины на более дорогие, а это значит, что выходных у меня станет в разы меньше, а клиентов на одного-двух больше…
Залезаю в кровать и прикрываю глаза. На сон у меня есть три часа не больше. Потом проснётся дочка и нужно будет встать. Я уже и забыла, когда отсыпалась. Наверное, с рождения Марианны ещё ни разу.
Но сон не идёт. Я опять вижу чёрные глаза, наблюдающие за мной с какой-то непонятной враждой и злобой. Надо бы узнать, чего хочет этот нерусский…
ГЛАВА 6
Смотрит, как она двигается у пилона, как обвивается вокруг него змеёй, как жадно пялятся на неё посетители клуба, и истекает слюнями, словно бешеное животное.
Нет, дело точно не в запахе её парфюма. Сейчас он его не ощущает и всё равно не может отвести взгляда от экрана ноутбука.
Когда в кабинет вошёл Саид, не услышал – ещё один минус помешательства. Так кто угодно может подкрасться и вскрыть ему глотку. Желающих немало, особенно теперь, когда вылез за Саидом на вершину. Все вокруг враги, любой из них может грохнуть. Начиная с самого рядового безопасника, желающего занять его место, и заканчивая врагами Хаджиевых, коих тоже, как грязи.
«Это закон Вселенной: чем выше взбирается человек, тем больше шансов у него свалиться на самое дно. И тогда даже слабые примутся его топтать, чтобы не позволить больше подняться», — так когда-то давно сказал ему Хаджиев-старший, и с тех пор Заур не забывал эту фразу. И боялся. До ужаса боялся упасть на дно.
— Чем занят? — Хаджиев заглянул поверх его плеча, хмыкнул. — А говорил, шлюх не любишь. Приглянулась?
Заур хлопнул крышкой ноута, шумно втянул в себя воздух ноздрями и закрыл глаза.
— Нельзя так подкрадываться. Я просто просматривал записи. Говорят, кто-то опять дурью барыжит. Вот, ищу кто, — разумеется, это не его работа, да и не этим он занимался… Просто смотрел. На неё. Зачем? Да кто ж его знает…
— Думаешь, дурь она в стрингах спрятала? — Саид явно потешался и даже не пытался этого скрыть. — Ладно, что там по черному рынку? Нарыл
Если бы не ежедневная гонка и грызня за место под солнцем, он вообще, наверное, свихнулся бы. Но тут заскучать никто не даст.
Полез в карман, выудил оттуда бумажку.
— Нашёл. Вот здесь имя и адрес. Говорят, только у него водятся вещи, вроде этого баллончика, — Заур бросил на него изучающий взгляд. — А я, кажется, понял, зачем тебе этот мужик. Ты хочешь больше узнать о ней. Об этой девчонке. Так?
О проблеме – как уже назвал эту женщину Хаджиев-старший. Ещё бы… Не каждой дано так заинтересовать самого младшего из Хаджиевых. Самого циничного, хитрого и жестокого. А ей удалось.
Пшикнула Хаджиеву в лицо из баллончика и осталась жива. Ну не фартовая баба?
— О моей девчонке, — тут тон Саида потерял шутливые нотки и стал твёрже. Значит, таки зацепила его та врачиха. Странно. Проклятье, что ли, какое на Хаджиевых? Два старших брата влюбились, и этот туда же?
— Как скажешь. Что-то ещё? — повернулся к Саиду, присмотрелся к нему, пока тот шёл к своему креслу.
— Делами займись. Дань собери, барыгу найди. Трахни уже, наконец, кого-то, а то скоро начнёшь дрочить на стриптизёрш. А я пока займусь своими личными делами.
Заур хмыкнул, покачал головой:
— Ай-яй-яй, брат. Осторожнее.
— О чём это ты? — Саид сунул в задний карман джинсов листок с контактами барыги, схватил пальто, видимо, передумав садиться.
— Да это я так… Твои братья ведь так же попали. Сначала увлечение, потом любовь неземная. А потом…
— Ты херню городишь, Заур. Я – не мои братья. Я не слаб. Одно дело – узнать всё о бабе, которую собираешься трахать, совсем другое – ради неё бросить бизнес и потратить остаток жизни на подгузники. Сечёшь, Заур?
Подняв руки кверху, улыбнулся.
— Как скажешь, брат. Как скажешь. Ты только не теряйся. Не погрязай. А то я тебя знаю. Твоя увлечённость может с лёгкостью превратиться в глобальную проблему. В первую очередь для тебя. Я не хочу проблем, Саид. Не хочу, чтобы ты начал крушить всё вокруг, а это случится, если что-то пойдёт не так. Я знаю тебя лучше, чем твоя семья. Я знаю тебя даже лучше, чем знаю себя. Будь осторожен, — всё то же самое хотелось сказать себе. Остановить этот поезд, пока он не размазал самого бессердечного мудака в этом мире. Его, Заура Омаева, совершенно хладнокровную, ледяную глыбу. Не зря же они с Саидом дружат с самого детства. Похожие, словно кровные братья.
Но глядя на себя сейчас, уже предполагал, что шансов у него сойти с ума побольше, чем у любого из Хаджиевых. Что-то не то с ним совсем…
***
— Мамочка, не уходи, — шею обвили тонкие ручки моей крохи, и грудь сдавило под тяжестью её слёз.
— Ну что ты, малыш? Что случилось?
— Я не хочу, чтобы ты уходила. Не уходи, мамочка, — дочь заплакала, прижимаясь ко мне всем тельцем. — Не уходи… Прошу, мамочка.
— Мариаш, ну ты чего? Мы же вчера с тобой съездили в зоопарк, по магазинам. Купили всё, что ты хотела. И куколку новую, и зайку. А сегодня мне нужно ехать на работу. Ляжешь спать, а проснёшься – я уже дома. Ну, чего ты?