Завеса

Баух Эфраим Ицхокович

Всплыло водяными лилиями, слабо, но всей полнотой жизни колышущимися на поверхности замерших вод озерца и несущими тайну истинной прелести жизни, увековечить которую с таким талантом, отчаянием и упорством пытался кистью счастливый мученик искусства великий Клод Моне. Его полотно «Сад художника в Живерни» казался продолжением этого озерца. Ощущалось, что долгое созерцание сада, фиолетовых незабудок, водяных линий, полных покоя и внутренней независимости, продлевает жизнь.

С

утра, затемно, в тишине каждый звук всплывал отчетливо и взвешенно: птичьи трели – от уханья в три ноты до фиоритуры в пять нот. Лежа в постели и слыша твердый голосок внука Йонатана, озвучивающий блаженное безмолвие, топот его босых крепких ножек, видя изящество и легкость скольжения внучки Даниэль, с которым она движется среди вещей, Орман думал о двух невероятных событиях этого года, явно подобных чуду.

О войне в Ираке с бесконечной внутренней тревогой, снятой вместе с отрыванием пленок с окон, и об озере Кинерет, в сезон дождей заполнившемся доверху после пяти засушливых лет.

И перед Орманом светилась печаль воспоминаний через всю его жизнь, освещаемая тихой лампой памяти в картине Пикассо «Герника» – среди рушащегося мира.

И все же в эти удивительные вечерние часы на всем окружающем пространстве лежала освобожденная – не стреноженная – тишина.

Стеклянный шар света в безмятежной настороженности ночной зелени вычерчивал тени парка юности, где он впервые ощутил любовь к женщине своей жизни.

Орман прислушивался к разговору внучки с дочерью.

– Знаешь, мама, почему я тебя люблю больше папы? Потому что я была у тебя в животе, совсем близко к твоему сердцу.

Орман занимался математикой с внуком:

– Я дал тебе одно яблоко. Сколько у тебя?

– Одно.

– А теперь даю еще одно. Сколько у тебя.

– Два.

– А теперь я беру у тебя одно.

– А я не дам.

В звенящей цикадами тишине укладывали деток в постели.

Велика и чудна безъязыкость потрясающих мгновений в такие часы у пространства вод. Нигде и никогда так не исторгает душу к покою и свету подобное стечение неба, земли, воды, человека и Святого, благословенно имя Его.

Грандиозность и одновременно интимность этих мгновений заставляет думать, что именно такое стечение и породило Священное Писание. Потом уже – философию. Вначале было – потрясение, потом – попытка осознать его, разложить на части, чем и занимается философия.

Потрясение – удел пророков.

Осознание – удел философов.

Именно, об этом думал Орман, уходя на прогулку по тропе, погружающейся в окрестность, в сгущающиеся сумерки, в призрачно бледное сияние луны за легкой облачной кисеей, в умиротворение и покой накатывающей

будущим жизни.

Израиль

04.08.07

Об авторе

Эфраим Баух – поэт, прозаик, переводчик. Пишет на русском языке и на иврите. Родился в 1934 году. В 1958 окончил геологический факультет Кишиневского университета. Член Союза писателей СССР с 1964 г. С 1971 по 1974 учился на Высших литературных курсах в Москве. В 1977 году репатриировался в Израиль. Работал главным редактором литературных журналов «Сион» и «Кинор». С 1985 года – Председатель Союза русскоязычных писателей Израиля. С 1994 года – Председатель Федерации Союзов писателей государства Израиль. С 2000 года – Президент израильского филиала международного ПЕН-клуба.

Лауреат премий: Рафаэли. 1982, Всемирного сионистского Конгресса. 1986, Президента государства Израиль за 2001 год.

Книги, вышедшие в СССР: «Грани» (стихи, 1963); «Ночные трамваи» (стихи, 1965); «Красный вечер» (стихи, 1968); «Метаморфозы» (стихи, 1972

Книги, вышедшие в России: «Пустыня внемлет Богу» (серия «Мастера современной прозы», «Радуга», Москва, 2002)

Книги, вышедшие в Израиле на русском языке: книги стихов: «Руах», 1978; «Тень и слово», 1999. Семилогия романов «Сны о жизни»: «Кин и Орман», 1982, 1992; «Камень Мория», 1982, 1992; «Лестница Иакова», 1987, 1992, 2001; «Оклик», 1991, 1992; «Солнце самоубийц», 1994; «Завеса», 2008. «Иск Истории» – книга историко-философских эссе, совместно с изд. «Захаров», Москва, 2007.

Книги, вышедшие в Израиле на иврите: «Данте бе Москва» («Данте в Москве». Ивритский вариант романа «Лестница Иакова». Издательство Змора-Бейтан. 1987); «Ерушат амерхаким» («Наследство пространств», Стихи. Издательство «Махберот ле сифрут», 2000).

Переводы с русского языка на иврит: стихи Б.Ахмадулиной. А.Вознесенского, Б.Пастернака, Е.Рейна.

Переводы иврита на русский язык – стихи двадцати известных ивритских поэтов, в том числе классиков: А.Шлионского, Ури-Цви Гринберга (впервые на русском составил книгу его стихов и публицистики), Н. Йонатана, Д. Пагиса. Романы и книги новелл выдающихся ивритских писателей: Авербуха-Орпаза, Д. Шахара, Б. Таммуза, С. Изхара, М.Шамира, Х. Бартова, И. Шалева, О. Бартана, М.Изаксона, Н. Френкель.