Завещание Базиля Крукса
Шрифт:
— Благодарю вас, сударыня, — произнес Пигот, который боялся, как бы допрос не отклонился от намеченного им пути.
Повернувшись к Родериго, он спросил:
— Итак, к вам на борта поднялись Каучо и Тейа. В котором часу это было?
— В 9 ч. 50 м. Мы вкратце потолковали о странном происшествии с командой. Затем я предложил гостям выпить чего-либо и повел их в бар. Д-р Каучо должен был присоединиться к нам по окончании осмотра.
— В каком порядке вошли вы в бар?
— Синьора Тейа, синьор Тейа и затем я. Синьора попросила портвейна, а для себя с Тейа я стал готовить коктейль.
— Когда это было? Ровно в десять.
— А где находился Каучо?
— На
— А где были остальные?
— Козимо, Бассет и Уллохо на корме, занятые починкой какого-то брезента. Ван Хаас был в машинном отделении. Не знаю, где был кочегар Кнатц.
— Прикажите Кнатцу явиться.
Войдя, кочегар объяснил, что в 10 часов был занять осмотром содержимого своего сундука, т. к. опасался, что команда была усыплена в целях кражи. К счастью, все оказалось на месте.
Пигот все время тщательно записывал.
— Продолжайте! — сказал он капитану. — Вы приготовили коктейль...
— В это мгновенье показался старик повар Рамон Педрильо с соломинками.
— И он вошел в бар?
— Не совсем. Я вспоминаю, что он подошел к двери, и что Тейа взял у него футляр из рук.
— И немедленно Рамон подошел ко мне на палубе, — заметил Каучо.
— После этого, — продолжал капитан, — мы стали пить. Тейа похвалил меня за искусство, с которым я приготовил коктейль. Мой гость выглянул в иллюминатор и сказал, что к нам подходит моторная лодка. Я сообщил, что поджидаю начальника полиции. Но, подойдя к иллюминатору, ничего не увидел, т. к. лодка успела уже обогнуть корму «Альдебарана». Мы все трое вышли на палубу, где я увидел Каучо разговаривавшего с Рамоном на пороге кухни. Было минуть десять одиннадцатого. Я сразу установил, что в моторной лодке был не Нунец. Но мы все трое на мгновенье не могли отвести глаз от лодки, которая летала, полным ходом на «Альдебаран» и избегла столкновения только смелым поворотом в последнюю секунду. После этого она стала удаляться. Прошла минута, две. Я повернулся к Тейа, но увидел, что его уже нет подле меня. Я обернулся к его жене, но и ее не оказалось на месте. Осмотревшись, я увидел, что Тейа говорит с доктором Каучо на пороге кухни. Рядом с ними торчал Рамон. Несколько изумленный, я решил, что синьора прошла в бар. Я направился туда же. За мной последовали Тейа, Каучо и Рамон, которые задержались на миг в центральном помещении. На все это ушло несколько секунд. Синьора Тейа в самом деле оказалась в баре.
— С какой целью вернулись вы в бар, сударыня?
— Чтобы взять сумочку, которую я там забыла.
— О чем говорили вы с Тейа, доктор?
— О мореплавании. Но Тейа едва отвечал. Я заметил, что он был чем-то озабочен и очень нервничал.
— А что произошло в баре между вами и синьорой Тейа, капитан?
— Я попытался уговорить синьору отказаться от намерения покинуть мужа. Должен сознаться, что позволил себе при этом несколько нелестных замечаний по его адресу. Как раз в эту минуту синьор Тейа показался в дверях. Он был явно раздражен тем, что застал нас вместе.
— Мог ли он слышать ваши слова?
— Я почти уверена, что это так и было, — вмешалась Лаура. — Он тотчас подозвал меня и вполголоса сказал мне, что жестоко отомстит капитану, ради которого я будто бы решилась его бросить. Я возразила ему, что он говорит вздор. Весь разговор длился не более двух минут.
— А что вы делали, во время этого разговора, капитан?
— Не желая быть свидетелем супружеской сцены, я вышел из бара, и направился на кухню, чтобы поговорить с доктором. Но доктор был как раз занят осмотром ящиков с провизией, и я вышел, не
— Совершенно верно, — заявил доктор. — Что касается моих поисков, то они оказались совершенно бесплодными. Я вышел из кухни в ту самую минуту, когда капитан входил в бар.
— Ссора между супругами показалась мне оконченной, и я предложил им допить стаканы.
— Ваша ссора была, действительно, окончена, сударыня?
— По внешности, да. Я предупредила мужа, что, если он не перестанет мне досаждать, я уеду. Но раздражение его отнюдь не улеглось.
— И вот, — продолжал капитан, — мы все трое подошли к стойке и взялись за стаканы. Но Тейа едва успел поднести свой бокал ко рту, как упал навзничь.
ГЛАВА 9.
Первые предположения.
Пигот захлопнул записную книжку и посмотрел на небо.
— Благодарю вас, капитан. Я теперь вполне представляю себе внешний ход событий. Мне нужно еще вернуться к делу о странном сне вашей команды и допросить ваших людей. Не пройдете ли со мной, господин начальник?
Нунец слишком хорошо знал повадки Пигота, чтобы не понять своего помощника: тот явно хотел поговорить с ним наедине.
— Подождите нас здесь, — сказал он остальным. — Все это дело займет всего несколько минут.
Допрос в самом деле оказался недолгим и не дал ничего нового. Все были усыплены, но помимо этого, не могли указать ни на какое ненормальное явление. Снотворное, по-видимому, было совсем невинное, т. к. никто не мог пожаловаться на какое-либо недомогание. Никто не мог припомнить и того, чтобы почувствовал какой-либо особенный вкус в кушаньях или напитках.
— А между тем, — сказал Пигот начальнику, — снотворное могло быть дано этим молодцам, только в пище.
— Это тем вероятнее, — заметил Нунец, — что капитан, еда которому приготовляется отдельно, не был усыплен.
После короткого молчания, он продолжал:
— Я понял, что вы хотели что-то мне сказать, Пигот. Есть у вас уже какая гипотеза?
— В 10 ч. 10 м., — ответил тот, — в стакане Тейа не было яда, т. к. он безнаказанно отпил из него. В 10 часов 12 м., когда он отпил из него вторично, — он мгновенно умер. Значить, яд был введен между 10-ю и 12-ю минутами одиннадцатого. Отбросим гипотезу самоубийства, в данном случае нелепую. Яд мог быть введен только в один из трех нижеследующих моментов. Во-первых, каким-либо, неизвестным человеком, скрывавшимся на рубке в то время, как все три лица, бывшие в баре, поднялись на палубу. Во-вторых, синьорой Тейа в то время, что она оставалась одна в баре, вернувшись туда раньше других. В-третьих, капитаном, который оставался несколько мгновений в одиночестве в баре, после того, как Тейа вызвал жену для объяснений. Первая гипотеза отпадает, т. к. выяснено, что на рубке не было постороннего лица. Остаются вторая и третья. До сих пор никаких оснований к тому, чтобы решить, которая из них вероятнее.
— И вы не видите никаких других объяснений?
По тону вопроса Пигот понял сокровенную тревогу начальника, которого связывала долголетняя дружба с Родериго. Подумав, он сказал:
— Впрочем, есть еще одна возможность. Яд мог быть подсыпан и самим умершим, когда все выходили из бара — подсыпан в стакан капитана, а затем стаканы могли бы быть обменены капитаном или синьорой Лаурой.
— Но это не очень вероятно, — заметил Нунец, — и к тому же ни капитан, ни синьора Лаура, не заявили, что они меняли стаканы. Между тем, такое заявление было крайне для них существенным, так как возлагало бы вину на Тейа, а с них снимало бы всякую ответственность.