Завещание бессмертного
Шрифт:
3. Кинжал Филагра
Эвбулид захватывал клещами из горна бесформенные куски пышущего огнем металла и клал один за другим на наковальню. Почти не глядя, как все они под быстрыми и точными ударами молота Сосия превращаются то в мечи, то в ножи, то в наконечники стрел и копий, он с ужасом представлял, как в эти самые мгновения врывается в баню, где моется Домиция, Публий с друзьями, как все они тянут к ней свои похотливые руки…
Сосий, казалось, решил превзойти самого себя. Он словно не ведал усталости.
Эвбулид сначала с досадой, потом с возрастающим удивлением и, наконец, с изумлением узнавал на наковальне македонскую махайру, длинный сарматский меч, короткий гладиус римского легионера, узорчатый наконечник копья, нож с диковинной рукояткой в виде пальмового дерева, крепкие наручники, пластины для доспехов и даже ножницы для стрижки овец.
— Ты что, Сосий? — увидев ножницы, окрикнул кузнеца Эвбулид. — Филагр же велел делать оружие!..
— Молчи! — торопясь, принялся обрабатывать новую заготовку кузнец, и взору грека предстала удивительной красоты и легкости фибула, изображающая оленя, гордо поднявшего свои рога.
— Возьми… — Сосий охладил ее в кувшине с водой и протянул напарнику. — Как знать, может, тебе повезет больше, чем мне, и ты еще скрепишь ею гиматий, который может носить свободнорожденный человек.
И только тут, принимая фибулу, Эвбулид понял, что Сосий так прощается с жизнью, заново переживая самые счастливые мгновения, когда в нем жила надежда на свободу.
Вскоре удары молота стали не такими сильными и точными, несколько раз кузнец бил мимо.
Эвбулид старался вовремя подставить клещи под новый удар.
Наконец, настала минута, когда Сосий, обрабатывая очередной наконечник копья, так и не смог ни разу попасть по нему.
— Что с тобой? — окликнул его Эвбулид и участливо спросил: — Может, выпьешь вина? Отдохни…
— Нет! — воскликнул Сосий, поднимая молот и вновь ударяя мимо клещей, в которых была зажата заготовка.
Услышав пустой звук металла по наковальне, он опустился на пол и вздохнул:
— Да, Эвбулид. Видать, я, и правда, свое отработал…
Он повернул лицо к греку, и тот, вздрогнув, едва не закричал от сострадания и ужаса: на месте глаз Сосия были истресканные красные пятна. Печной жар за несколько часов высушил глаза, лишенные век.
— Помоги мне подняться, — тихим голосом попросил кузнец.
Эвбулид осторожно взял его под руки и повел мимо наковальни, к корзинам, заполненным оружием, которые он перетащил к выходу.
— Не надо к двери, — попросил Сосий. — Там холодно. Я замерзаю… Посади лучше у горна… Еще ближе! Вот так, хорошо… Дай мне пить…
Эвбулид протянул ему кувшин с вином. Кузнец наощупь принял его, долго пил и, наконец, сказал:
— Подними меня. Проведи к наковальне!
— Но ты же… — замялся Эвбулид.
— Веди! — повысил голос Сосий. В его тоне было столько настойчивости, что грек не стал спорить.
— Дай
Эвбулид покорно протянул кузнецу клещи, помог удобнее взять их в руки.
— Теперь бери молот! — продолжал командовать Сосий и, когда Эвбулид поднял с пола тяжелый молот, приказал: — Бей!
— Я? — удивился Эвбулид,
— Бей! — повторил кузнец. — Я буду учить тебя. И научу тому, что умел сам. Если успею…
Эвбулид пожал плечами и с силой стал ударять молотом по бруску металла.
— Не так! — поморщился, прислушиваясь к звуку, кузнец. — Начинай с одного края и полегоньку… Вот так… Так!
Через полчаса перед Эвбулидом, точно следовавшим подсказкам Сосия, лежал наконечник копья. Слегка искривленный, с неровными краями, но все же наконечник, первая вещь, сделанная его руками!
— Смотри–ка! — удивленно сказал он, обращаясь к присевшему перед наковальней Сосию. — Получилось! Может, еще попробуем?
Кузнец не отозвался.
— Эй! — заподозрив неладное, окликнул Эвбулид, подскочил к Сосию, тронул его за плечо и, когда тот упал, выпустив из рук клещи, понял, что кузнец мертв.
— Эй, Кар! — закричал он, бросаясь к двери и колотя в нее кулаками. — Открой! Сосий умер!
Надсмотрщика на месте не оказалось. Заявился он только под утро; хмуро выслушал Эвбулида и вышел, не забыв запереть за собой дверь.
Через несколько минут в кузнице появились недовольные могильщики…
— Возись теперь с этим кузнецом! — проворчал коренастый, подцепляя мертвое тело Сосия длинным крюком.
— Аккуратнее! — закричал на него Эвбулид.
Какая ему теперь разница? — помогая напарнику, усмехнулся долговязый раб. — А вот нам надо спешить!
— Да! — похвастался Эвбулиду коренастый. — Господин управляющий за нашу верную службу сделал нам прекрасный подарок! Он разрешил нам сделать все, что мы только пожелаем, с римлянкой в баньке, а потом и ее отнести на свалку!
— Что? Домицию? А ну, стойте, негодяи! — бросился к двери Эвбулид, но перед ним неожиданно вырос Кар.
— Опять буянить? — погрозил он своим тяжелым кулаком.
— Выпусти меня… — без всякой надежды вырваться наружу попросил Эвбулид.
— Чего захотел! — ухмыльнулся надсмотрщик. — Ответь лучше, что я теперь Филагру скажу? Проклятый Сосий! Не мог протянуть еще пару дней! Пусть бы хоть такие кривые наконечники, как этот, да делал!
— Это я его сделал… — глухо проронил Эвбулид.
— Ты? — не поверил Кар.
— Я, — хмуро подтвердил грек. — Сосий научил.
— А еще можешь?
— Наверное… да…. могу!
— Так начинай! — приказал Кар.
Эвбулид в отчаянии посмотрел на дверь — могильщики уже скрылись за деревьями сада и проходили, уже мимо эргастула, от которого до баньки считанные шаги. И Лад ничего не знает, ни о чем не догадывается…
«Лад! — вдруг промелькнула спасительная мысль. — Вот кто может спасти Домицию от этих могильщиков!»