Завещание чудака
Шрифт:
Макс Реаль и Томми бежали теперь уже из последних сил и скоро очутились бы, без сомнения, под ногами этой грозной орды, близость которой они теперь ясно ощущали, если бы им не удалось в мгновение вскарабкаться на нижние ветви орешника. Это было единственное дерево, возвышавшееся на всем пространстве этой равнины.
Было уже пять часов вечера.
Вскарабкавшись на дерево, они почувствовали себя в безопасности, и, когда последние ряды страшного табуна исчезли за поворотом реки:
— Скорей, скорей! — крикнул Макс Реаль.
Томми не очень-то спешил покинуть ветку орешника, на которой
— Скорей же, говорю тебе, так как иначе я потеряю шестьдесят миллионов долларов и не смогу сделать из тебя жалкого невольника!
Макс Реаль шутил, так как не было никакого риска не успеть во-время явиться в Форт Рилей. Но все же, вместо того чтобы идти к станции, которая была теперь от них чересчур далеко и где могло не быть в эту минуту отходившего в Форт Рилей поезда, художник решил продолжать путь пешком и быстро зашагал по равнине в направлении к далеким огонькам, сверкавшим на горизонте.
Так закончилась последняя часть их путешествия, и на городской башне не пробило еще шести часов, когда Макс Реаль и Томми входили в Джексон-Отель.
Итак, первый из избранных уже находился в том пункте, который Вильям Гиппербон выбрал в восьмой клетке. Но почему он выбрал именно этот пункт? Вероятно потому, что если штат Миссури, находящийся в географическом центре Союза, мог быть назван центральным штатом, то штат Канзас, в свою очередь, оправдывал это название, так как занимал его геометрический центр, и Форт Рилей помещался, таким образом, в самом сердце штата.
Макс Реаль благополучно прибыл в Форт Рилей и на другое утро, выйдя из Джексон-Отеля, где он провел ночь, отправился в почтовое бюро — узнать, не было ли ему телеграммы.
— Ваше имя? — спросил его почтовый чиновник.
— Макс Реаль.
— Макс Реаль?.. Из Чикаго?..
— Именно.
— Один из участников знаменитой партии благородной игры Американских Соединенных штатов?
— Он самый.
Сохранить дольше свое инкогнито на этот раз было невозможно. Известие о пребывании Макса Реаля в городе не замедлило распространиться среди его жителей, и художник вернулся в отель, сопровождаемый громкими «ура», которые его порядком сердили. Сюда, в этот отель, должны были ему принести телеграмму, которая известит его о втором метании брошенных для него игральных костей и пошлет его… куда? Туда, куда заблагорассудится капризной и непостижимой судьбе.
Глава VIII. ТОМ КРАББ, ТРЕНИРУЕМЫЙ ДЖОНОМ МИЛЬНЕРОМ
Одиннадцать очков, составленных из пяти и шести, — это, в общем, не такой уж плохой удар, раз игроку не удалось получить девяти очков, составленных из шести и трех или из пяти и четырех, которые могли бы отправить его в двадцать шестую или пятьдесят третью клетку.
Было, конечно, не совсем приятно, что указанный числом одиннадцать штат находился очень далеко от Иллинойса. Это обстоятельство не могло не вызвать некоторого недовольства если не Тома Крабба, то, во всяком случае, его тренера Джона Мильнера.
Судьба посылала их в Техас, самый обширный из всех штатов Союза, площадь которого больше площади всей Франции. Этот штат, находящийся на юго-западе Конфедерации, соприкасается с Мексикой, от которой он был отделен лишь в 1835 году, после жаркой
Том Крабб мог попасть в Техас двумя путями. Покинув Чикаго, он мог или направиться в Сент-Луис и, сев там на пароход, доехать по Миссисипи до Нового Орлеана, или же сделать этот переезд по железной дороге, которая идет в главный город штата Луизиана, пересекая для этого штаты Иллинойс, Теннесси и Миссисипи. Оттуда можно выбрать одну из дорог, ведущих в Остин, столицу Техаса, — пункт, указанный в завещании Вильяма Гиппербона. Причем ехать можно было по железной дороге или же на одном из тех пароходов, которые совершают рейсы между Новым Орлеаном и Галвестоном.
Джон Мильнер предпочел воспользоваться железной дорогой, для того чтобы перевезти Тома Крабба в Луизиану. В его распоряжении не было столько свободного времени, сколько было у Макса Реаля, и он не мог позволить себе тратить его зря, так как к 16-му, не позже, он был обязан доехать до цели своего путешествия.
— Итак, когда же вы отправляетесь в путь? — спросил его репортер газеты Фрейе Прессе, узнав о результате тиража, имевшего место 3 мая в зале Аудиториума.
— Сегодня вечером.
— А багаж ваш готов?
— Мой багаж — это Крабб, — ответил Джон Мильнер. — Он совершенно полон, закрыт и завязан. Мне остается только доставить его на вокзал.
— А что он по этому поводу говорит?
— Ровно ничего. Как только он покончит со своей шестой едой, мы вместе отправимся к поезду, и я с удовольствием отдал бы его в багажное отделение, если бы не боялся, что его вес превзойдет положенный.
— У меня, между прочим, предчувствие, что Тома Крабба ждет удача.
— И у меня тоже, — объявил Джон Мильнер.
— Счастливого пути!
— Благодарю вас.
Тренер не имел в виду стараться сохранять инкогнито чемпиона Нового Света. Человек с такой заметной внешностью, как Том Крабб, не мог бы ни в каком случае не обратить на себя внимания. Скрыть его отъезд было нельзя, и в этот вечер на перроне вокзала собралась целая толпа, с интересом наблюдавшая за тем, как его вталкивали в вагон при громких криках «ура» присутствующих.
Вслед за ним в вагон вошел и Джон Мильнер. Поезд тронулся, и казалось, что паровоз уже ощущал ту чрезмерную нагрузку, которой наградил его тяжеловесный борец.
За ночь проехали триста пятьдесят миль и на следующий день прибыли в Фультен, находившийся на окраине штата Иллинойс, на границе со штатом Кентукки.
Том Крабб совершенно не интересовался местностью, по которой он проезжал. А между тем штат занимал четырнадцатое место в ряду штатов Союза. Без сомнения, Макс Реаль и Гарри Т. Кембэл не преминули бы осмотреть и Нашвилл, теперешнюю столицу штата, и поле битвы при Чаттануге, где Шерман открыл южные дороги федеральным армиям. Равным образом оба они — один в качестве художника, другой в качестве репортера, — наверно, не поленились бы сделать крюк в какую-нибудь сотню миль до Гранд-Джанкшен, для того чтобы почтить своим присутствием город Мемфис. Это единственный важный пункт штатд на левом берегу Миссисипи; он очень красиво расположен на скале, возвышающейся над великолепной рекой, усеянной цветущими зелеными островками.