Завещание Инки
Шрифт:
— Он прежде всего человек, но обладающий редкими достоинствами. Не думаю, что вам довелось когда-нибудь общаться с подобными людьми. Ни с какими мятежниками он не связан и никогда в жизни с ними вообще не якшался. Он просто друг всех порядочных людей и враг всех подлецов. И если вы случайно не относитесь к первым, то лучше вам никогда не становиться ему поперек дороги.
— Сеньор, — заявил, с трудом сдерживаясь, Перильо, — должен заметить, что ваши намеки становятся все более двусмысленными и язвительными. Впрочем, я не сержусь на
— Бог с вами, об этом я уже и напрочь забыл. Но вы утверждали также, что убьете зверя одним ударом ножа, а это свидетельствует о том, что вы либо хвастун, либо человек беспечный и легкомысленный. Скорее всего ягуар, которого завтра выпустят на арену, — речной, но он может оказаться и зверем из пампы. Вы должны знать, как от него отбиваться. Если же вас интересует мое мнение на этот счет, то мне гораздо более опасным кажется бизон.
— О, на этот счет можете не волноваться. Мы, эспады, не уличные драчуны, и обычно все как следует продумываем. Все, понимаете?
— Хочется верить, что это так. Учтите, разъяренный бизон — настоящее чудовище.
— Откуда вам-то это известно?
— Все от того же Отца-Ягуара, который положил их сотни.
— Неужели в пампе? — сыронизировал Перильо.
— Нет, в прериях Северной Америки, где он раньше охотился.
— Ах, он и там бывал. Значит, он не портеньо, а чужак. Это мне не особенно импонирует.
— Неужели? Представьте себе, Отца-Ягуара совершенно не волнует, импонирует вам это или нет.
— Это потому, что пока он меня не знает. А вот когда узнает, будет считать за честь для себя пожать мне руку.
— Любопытно! Ну так назовите же свое славное имя.
— Антонио Перильо!
— Как? Неужели тот самый Перильо, что завтра должен участвовать в корриде?
— Да, тот самый.
И он посмотрел на старика взглядом, в котором ясно прочитывалась свойственная всем чрезмерно честолюбивым людям постоянная потребность получать похвалы. Однако на этот раз ожидания эспады оказались напрасны.
— А скажите, пожалуйста, сеньор, с какой целью вы сражаетесь с животными? — спросил его старик.
— Я убиваю их.
— За что?
— Что за вопрос! Эспада убивает быка, чтобы продемонстрировать свое искусство.
— Я бы не сказал, что «искусство» в этом случае — подходящее слово. Тоже мне подвиг — прикончить загнанное, замученное, обессилевшее животное. Я тоже убиваю зверей, но это хоть как-то оправдано: чтобы существовать, мне требуется поддержать свои силы с помощью их мяса. А бой быков — это убийство, которое сродни преступлению, настоящее живодерство. Вас следует называть вовсе не эспадой, а десольадором [17] .
17
Живодером — от исп. desollador.
Взбешенный
— Вы можете бросать в мой адрес сколько угодно оскорблений, но унизить меня вы все равно не сможете, потому что я во всех отношениях выше вас.
— То же самое сказала одна муха льву, пролетая над его головой. Но тут подлетела птичка и проглотила заносчивую муху. Какая печальная история, не правда ли?
Перильо сделал вид, что не слышит этих слов, Впрочем, это и в самом деле его уже почти не тронуло, он был озабочен теперь совершенно другим. Никто в кафе не обращал особого внимания на них с приятелем, и тем не менее они внимательно осмотрелись по сторонам и перешли на шепот.
— Я вижу, ты снова решил устроить заварушку, — сказал приятель Перильо. — Неймется тебе! Держи себя в руках, парень! Нам сейчас ни с кем нельзя связываться. Один враг может в такой момент навредить так, что и десять друзей потом не помогут исправить.
— Этот старый болтун не может принести нам серьезного вреда. Скажи-ка мне лучше поскорее, что тебе удалось узнать?
— Я хорошо разглядел коротышку и теперь уверен — это точно он. До сих пор я все же немного сомневался в этом, но теперь, когда увидел, где он живет, все мои сомнения отпали.
— И где же он живет?
— В доме банкира Салидо.
— Тысяча чертей! Это здорово осложняет все дело!
— Да уж! Думаю, коротышка рассказал банкиру обо всем.
— Можно не сомневаться!
— Слушай, а ты уверен, что он тебя тоже узнал?
— Я готов поклясться в этом. Одного никак не пойму: почему он выдает себя за другого? Неужели только из осторожности? Даже если и так, мы все равно должны заставить его замолчать.
— Да, и как можно скорее.
— Деньги помогут в этом?
— Нет коротышке плевать на деньги, он богат.
— Ну тогда остается только одно средство…
— Вот именно… Эх, жаль у нас времени совсем мало. А завтра утром может быть уже поздно: он наверняка обратится в полицию. Скажи, а удалось тебе разузнать, в какой именно комнате этой квинты он поселился?
— Да, я дождался пока он войдет в дом и перемахнул через забор. К счастью, на этой квинте сразу за домом нет стен между дворами, а сразу начинается сад. Очень скоро я увидел коротышку в дверях, выходящих в сад. Потом он поднялся по лестнице, прошел в отведенную ему комнату и зажег там лампу. Я хорошо разглядел его, не сомневайся, потому что он довольно долго стоял у самого окна.
— Сколько всего окон в этой комнате?
— Два.
— Жалюзи на них есть?
— Нет.
— А какой-нибудь приставной лестницы ты случайно рядом не заметил?