Завещание рыцаря
Шрифт:
– Дальше?
– коротко спросил я, одним ударом лишая жизни не меньше десятка уже настроившихся на завтрак комаров.
– Дальше нам предстоит совершить подвиг, - серьёзно ответил Энтони.
– Согласен. Какой?
– Снимаем рюкзаки, - скомандовал он, и мы устроили рюкзаки у ног. Энтони полез в нагрудный карман камуфляжа и вытащил плоскую металлическую фляжку размером в его ладонь.
– А теперь нам надо раздеться и натереться этой штукой. Это гвоздичное масло - единственная вещь, от которой на самом деле шарахается любой кровососущий паразит.
– А на опушке ты сказать не мог, - грустно
– Между прочим - ты у нас эксперт по местным условиям, - заметил Энтони, - и ты должен был предположить, что даже в такую сушь комаров в чаще полно. А я с картой возился и не подумал.
– Хватит, - с отвращением сказал я.
– Эта штука точно действует? Меня не разорвут в клочья, пока я буду стоять в трусах?
Энтони хихикнул:
– Без трусов, старина. Натираться нужно всему.
– Большое спасибо, - что мне ещё оставалось сказать? Комары, которых я удерживал на расстоянии энергичными жестами, выжидательно пищали. Энтони вздохнул:
– Ладно, держи фляжку. Я первый… Только открой, чтобы сразу мне на ладонь налить, а то и правда сожрут…
Я отвинтил белый колпачок и понюхал, ничего не ощутив.
– Антон, оно ничем не пахнет, - предупредил я англичанина.
– Оно ничем и не должно пахнуть!
– Энтони отмахнулся одной рукой.
– Ты же не комар, чёрт побери, а для них оно воняет - будь здоров! Лей скорее!!!
– он выбросил в мою сторону ладонь, куда я и плеснул из фляжки, и стал остервенело растирать жидкость по всему телу.
Комаров от него словно взрывом отбросило. Они сгруппировались возле меня, но и встреч с моей ладонью избегали явственно. Энтони ухмыльнулся:
– Ну что?Будешь натираться - или побежишь в Фирсанов за своей "Дэтой"? Какое-то количество комарья всё-таки успело меня покушать, прежде чем и я сделался для них недоступен. Пока я одевался, Энтони пояснил:
– Это не химия, а, как у вас говорят, натурпродукт. Дорогое, сволочь! Его в армии выдают - именно потому, что без запаха.
Застёгивая куртку, я внезапно засмеялся и пояснил в ответ на удивлённый взгляд англичанина:
– Ты говоришь совсем как наши ребята. Мне всё время приходится себе напоминать, что ты - граф-какой-то-там.
– Не какой-то там, а Мерсисайд, - уточнил Энтони.
– Ну вот - можно и дальше идти, - он вскинул на плечи рюкзак.
– Сейчас посмотрю - куда…
– Одно в этом комарье хорошо, - высказался я,тоже влезая в лямки.
– Любой, кто попрётся за нами без подготовки, наверняка сложит голову от лап комаров.
– Разве у них есть лапы?
– рассеянно спросил Энтони.
– И зубы, - убеждённо сказал я.
…Теперь, когда комары не надоедали, идти стало не только легче, но и просто интереснее. В лесу орали птицы (не знаю, кто придумал, что они "поют" - вообще-то они ОРУТ, громко и довольно назойливо), было солнечно, но не жарко: то, что нужно в эти раскалённые дни. Рюкзаки, конечно, легче не стали, но и особых хлопот тоже больше не доставляли - то ли мы к ним привыкли, то ли они к нам…
– Скоро речка, - повернул Энтони ко мне потное лицо с налипшей паутиной, - называется…
– Лесная, - опередил его я.
– А за ней - дом лесника, так?
– Не совсем за ней. Ещё мили четыре. По-вашему - километров семь, поменьше. Полпути мы почти отшагали.
–
Энтони не стал требовать, чтобы я рассказал всё немедленно, только чуть убыстрил шаг, перескакивая через валежины… Ну, лось… Кстати - правда здоровый парень. А ещё говорят, что у них на Западе все изнеженные и ослабленные компьютером и гамбургерами…
– Антон, а это правда, что у вас специальные туристские маршруты есть, где на каждой стоянке - особая площадка для костра?
– в связи с этими мыслями полюбопытствовал я. Энтони слегка поморщился:
– Это не у нас, это в Европе. Мы, англичане, такого не любим.
– А вы что, не Европа?
– Нет, конечно!
– удивился он в свою очередь.
– Европа - это континент, это всё, что за проливом. А мы - Англия. Это разные вещи.
– Век живи - век учись, - пробормотал я, глядя, как впереди в просветах уже блестит вода речушки…
…Лесная оказалась довольно широкой и мелкой - дно видно - речкой, почти незаметно тёкшей в заросших камышом берегах, уже слегка заболоченных. Но мы нашли относительно чистое место, открыли банку рыбных консервов, разулись и уселись на корягу, опустив ноги в воду и расстелив карту на сдвинутых коленях. Комары держались на почтительном расстоянии.
– До чего ты там додумался?
– поинтересовался Энтони, накалывая на нож кусок скумбрии в масле.
– Докладывай.
– А всё просто, - гордо заявил я.
– Пограничная крепость была поставлена с какой целью? Охранять границу! Река Цна, за которой граница проходила, очень болотистая, даже в суровую зиму по нашим болотам конное войско не пройдёт. И пешее не пройдёт. Это как бы природная охрана, понимаешь? Значит, пограничную крепость имело смысл ставить только в тех местах, где в болотах вдоль реки есть разрыв, ясно?
– я ткнул ножом в карту.
– Вот, участок пе-рвый: как раз те места, где мы идём - и вплоть до самого Тамбова. Вот - участок второй: между сёлами Татариново и Погорелое - кстати, названия в тему, не находишь?… И третье, последнее в нашей области - аж около Моршанска. Во всех остальных местах берега Цны заболочены на многие километры, и так было всегда.
Энтони слушал внимательно, сощурив глаза. Потом медленно наклонил голову:
– Та-ак… Логично… И, если карта не врёт, именно между Татариновым и Погорелым в лесу есть то ли холм, то ли курган, называемый…
– Горелая Могила, - завороженно прочитал я, и мы уставились друг на друга.
Нам обоим стало не по себе. Неужели… оно?!
– Что нам стоило ещё дома внимательно прочесть карту?!
– не выдержал я.
– Сейчас бы не пёрлись здесь, а были бы почти на месте…
– Погоди-погоди, - поднял ладонь англичанин.
– Это всё могут быть так - совпадения.Поэтому нужно проверить всё тщательно… хотя и похоже, что это - след. Годдэмит,7 неужели всё - так просто?!
– он потёр лоб и сказал больше мне, чем себе: - Погоди… стоп ит, донт уорри, мэй би итс онили мистэйк, грэйт мистэейк, уандерфул глэмор…8