Завещание с простыми условиями
Шрифт:
Но что-то только что произошло.
У меня какое-то странное ощущение — могильного холода. Будто я чудом вернулась с того света…
Я наморщила лоб, пытаясь вытянуть из недр памяти утраченные сведения об этом отрезке времени…
Не помню. Ничего не помню.
Налив чай и прихватив с собой чайник с кипятком, я побрела по тускло освещенной лестнице в спальню.
Какой-то провал в памяти. Осталось только чувство… Неосознанное, обрывочное чувство того, что я
побывала в преисподней.
…Как
Я сижу на кровати, закутавшись в плед. У меня озноб и привкус какой-то горькой травы в носу и во рту. Холод пробирает с головы до пят. Я пью горячий чай, а в глазах стоит какая-то мутная пелена…
Я хотела что-то найти…
Но меркнет свет, и глаза мои закрываются, а потом какие-то тихие шаги
у самой двери спальни…
слабый скрип, тихий шелест, смрадное дыхание и запах…
запах ванили
бормочущий мое имя и что-то еще голос; потом снова шаги, но только теперь они удаляются, а вместе с ними удаляется зловоние и сладкий аромат ванили
снова скрип…
И тишина.
ГЛАВА 16
Резкий звонок будильника рассек эту глухую, высокую, чердачную тишину. Словно ножом, разрезал безмолвие осеннего рассвета.
Голова была тяжелой, как чугунный котел.
…Ходил на поклон…
…Падал на ступени….
Я с трудом оторвала неподъемную голову от подушки. Потом приподнялась и села на мятой шелковой простыне. Посидев с минуту, накинула халат и вышла на балкон. Открыла широкое окно, впустив осеннюю морось. Вынула из кармана сигареты, чиркнула зажигалкой и, дрожа от свежего воздуха, сделала глубокую затяжку, с высоты глядя на голые деревья парка.
Все действия были механическими, как у робота.
Со мною что-то происходит. Я не узнаю себя.
Вроде бы, обычное утро. Среда. 29 октября.
Утро обычное, а я — какая-то другая.
Я — уже не совсем я.
Лестничные ступени, когда я спускалась на кухню, показались рыхлыми, как снег, и ноги мои увязали в них, словно в сугробе.
Без аппетита проглотив нехитрый завтрак, по-прежнему пребывая в состоянии непонятного одурения, я вернулась в спальню.
Пора на работу — проскрипело в замороженном мозгу.
Я посмотрела на платье и сапоги. Потом на джинсы, черный свитер и ботинки. Интуитивно выбрав последний комплект одежды, накинула куртку…
И словно теплые руки крепко обняли меня.
Прочь отсюда!
Захлопнув дверь, я спустилась на улицу и медленно пошла к остановке, пытаясь согнать с себя странную одурь.
… — Доброе утро! Что подобрать вам сегодня?..
Я вынырнула из внутренних глубин и увидела перед собой пани Иду Крупиньскую в черных очках.
Я стояла в ее салоне перед вешалкой с платьями.
Господи, зачем я здесь?..
Я развернулась, но она удержала меня, обдав холодом, и я увидела возникшую за ее спиной тень блондинки-продавщицы.
— Никак не можете расстаться с этой курткой! — прорезался в уши недовольный голос хозяйки салона, — право, вчера вам подобрали такие шикарные вещи! Неужели они хуже вашего старого дешевого тряпья?..
Я, наконец, вышла из ступора. Действительно, что же это я? Вчера предстала перед всеми в образе голливудской звезды, а сегодня опять явлюсь в этих заношенных шмотках?!
Какого черта я их напялила?..
Внезапно я почувствовала острую неприязнь к своей старой одежде.
Это возникшее из ниоткуда чувство меня удивило. Такого со мной никогда не было. Надоевшие вещи я всегда бережно складывала в сундук или отдавала подружкам, при этом испытывая к ним добрые чувства, как к старым друзьям…
Не дав мне опомниться, блондинка, сноровисто орудуя быстрыми ручками, стащила с меня куртку и швырнула ее на пол.
Я проводила взглядом ее падение и ощутила что-то вроде укола в сердце.
— Сейчас сложим вашу одежду в пакет и выбросим в контейнер с мусором, — ласково проговорила пани Ида, держа в руках изумительной красоты курточку из голубой кожи, отороченную нежным мехом.
Какая красота! Я не могла оторвать взгляд от вещи.
Тем временем помощница принесла гору брюк, блузок и кофточек. Позабыв о брошенной куртке, я с восторгом начала их перебирать.
Не отдавай куртку! — влетела в голову стремительная, как выстрел, мысль.
Но я была занята рассматриванием чудесных голубых джинсовых бриджей с заклепками.
— Вот эти! — ткнула я в них и пошла в примерочную. — И к ним вон ту хлопковую рубашку с кармашком.
Блондинка засеменила за мной.
Через пару минут из примерочной вышла изящная девушка в голубых облегающих бриджах, голубой же курточке, кокетливой кепочке и высоких сапожках. Джинсы, ботинки и черный свитерок отправились в угол вслед за курткой.
Блондинка ловко упаковала их в большой пластиковый мешок и направилась с ним куда-то вглубь салона. Я невольно проследила взглядом за мешком.
Какая-то тупая, ноющая боль внутри сопроводила этот взгляд.
Моя боль.
И тут же извне проникли чужие мысли.
Ну что ж, туда им и дорога! Ботинки уже совсем старые, на них даже есть заплатка, пусть она совсем маленькая, но на работу в них ходить неприлично. Джинсы, правда, неплохие, хотя, признаться, тоже уже выходят из моды. Свитерок слегка скатался… А куртка — та вообще…
Холодное дыхание пани Иды раздалось совсем близко.
— Ну вот, совсем другое дело! — прозвучал над ухом ее низковатый голос. — Хороша!