Завещание с простыми условиями
Шрифт:
И подняла на него обреченные глаза.
И увидела на дне его глаз тревогу и беспокойство.
— Умираешь?.. Ты что, заболела?.. Марта! Отвечай! — он встряхнул меня.
МАРТА, ДОРОГАЯ, СКОЛЬКО МОЖНО ТЕБЯ ЖДАТЬ? ТЫ ИСПЫТЫВАЕШЬ МОЕ ТЕРПЕНИЕ!
Отец.
Папа, я уже иду. Прости меня за свое долгое ожидание!
Я повернулась к Дуганову, и на моих губах заиграла дьявольская усмешка.
— Заболела?.. Я никогда не болею.
— А что же тогда с тобой? — Дуганов ласково обнял меня за плечи.
Я резко вырвалась, доставая ключ из сумки.
—
Кто это?
— Марта, что с тобой опять?.. Тебя как будто две!..
Ключ в моей руке плясал вокруг замочной скважины и никак не мог в нее попасть.
— Ты вся дрожишь… Давай-ка я открою.
Он взял у меня фигурный ключ и спокойно отпер дверь. Посмотрел на меня, улыбнулся.
ПРОГОНИ ЕГО!
Я сверкнула в его сторону злобным звериным взглядом.
— День был тяжелый, ты устала…
УСПОКАИВАЯ, ОН ВНОВЬ ВЗЯЛ МЕНЯ ЗА РУКУ.
И тут же одна волна ушла, другая — накатила.
Это же Саша, Сашка, Сашенька…
Не разрывая объятий, мы вошли в квартиру.
МАРТА! — это из гостиной.
Проклятый портрет!
Нет.
МАРТА! — чуть громче и настойчивее.
Нет! Твоя призрачная любовь — не любовь вовсе, а смерть и вечное ледяное небытие. А настоящая любовь — вот она, здесь, со мной. И разрушить ее тебе не под силу!..
И вдруг четко и ясно я поняла:
ЗАВТРА Я УЙДУ ОТСЮДА НАВСЕГДА.
— Завтра будет поздно… — едва задевая сознание и тут же легко, неуловимо ускользая и растворяясь, пролетел надо мной тихий и горький шепот ангела.
Держа Сашку за руку, я устало окинула взглядом прихожую. Я НЕ ЛЮБЛЮ СЮДА ВОЗВРАЩАТЬСЯ. Я боюсь этого воздуха, этого жуткого портрета, этого голоса, который звучит в голове и отдает свои приказания; этих чертовых фляжек с зеленой полынной водкой… Я соскучилась по своей уютной квартире. Там в окно моей комнаты на четвертом этаже стучится береза — летом она зеленая, зимой — снежно-белая, а осенью покрыта двухцветным лиственным одеянием… И мама, наверно, звонила и теперь волнуется… Внезапно я почувствовала острую ностальгию, и сердце сжалось в тугой комок.
ЗАВТРА Я УЙДУ.
И больше ничего не будет. Ничего.
Я все-таки сделала выбор. Прощай, папа! И пусть провалится в тартарары все твое богатство!
Голова была ясной, как никогда.
Размышления показались мне знакомыми. Когда-то я уже так думала.
А почему же я все еще здесь?.. Не знаю.
Это неважно. Решение принято.
ЗАВТРА.
И будто крылья выросли за моей спиной.
Облегченно вздохнув, я обратила взгляд и мысли на Дуганова.
А сегодня…
Он нежным движением, чуть касаясь, снял с меня пальто… Потом сел передо мной на корточки, расстегнул ремешки и осторожно вызволил ножки из золотых туфелек… Поцеловал мои колени и растер между ладоней уставшие ступни, по очереди целуя каждый замерзший пальчик… Потом легко поднялся, и его лицо оказалось так близко… И страстный огонь смел, наконец, все преграды. Нетерпеливо заторопились шаги по ступеням лестницы, когда он
…
… — Марта!.. — усталый, блаженный шепот возле самого моего уха.
Я, не в силах отвечать, потерлась щекой о его небритую щеку. Провела прядью своих волос по его светлым губам.
— Марта… любимая…
Я вдохнула полную грудь воздуха — насыщенного этой то пылкой, то тихой любовью, озаряющей божественным серебром маленькую темную комнату. И тихонько подула ему в ухо.
— Я принесу воды.
Встала, переступив через его распростертое истомленное тело, накрытое влажной китайской простыней. Завернулась в пушистый халат с рыбками. Босиком подошла к двери, взялась за ручку…
— Марта!
Обернулась — медленно. Просунула волосы сквозь длинные тонкие пальцы, приподняла… потом опустила руку, и волосы рассыпались по плечам.
Вопросительно и лукаво глянула на него. «Что?»
— Я люблю тебя.
Улыбнулась — облегченно, счастливо, беззаботно, — тенью выскользнула за дверь и, неслышно ступая босыми ногами, стараясь не стереть с них память поцелуев, начала спускаться по лестнице вниз.
ГЛАВА 21
Светлая, безоблачная нежность пронизывала меня с головы до пят, и от этого я ощущала себя легкой, прозрачной, почти невесомой. Неожиданно даже квартира показалась мне уютной и доброжелательной. Окрыленная, я ступала по прохладным ступеням лестницы, будто паря над ней, и сладкая улыбка блуждала на моем лице.
«Я люблю тебя…» — вновь отсветом прошелся по сердцу теплый шепот, и от полноты чувств я залилась тихим, безмятежным смехом.
Пребывая в счастливым опьянении, бесстрашно пересекла полутемную прихожую, оказалась на кухне, вынула из буфета чашку со змеей и наполнила ее минералкой с маленькими лопающимися пузырьками.
И тем же летящим шагом, почти не касаясь земли, отправилась обратно.
Резкий телефонный звонок вырвал меня из небесных высей. Рука слегка дрогнула, и несколько капель выплеснулись из чашки на паркет.
На язык попросилось нехорошее ругательство.
«Черт побери!»
Вдруг показалось, что стены прихожей будто потемнели и чуть надвинулись… Напрягла зрение… Нет, ничего. Просто свет идет только из окна под лестницей, а там уже темным-темно.
Щелк! — Я коснулась выключателя, и прихожая озарилась мягким золотистым светом.
Старинный телефон сотрясался от настойчивых трелей. Я вздохнула. Давненько его не было! И он, как всегда, невовремя.
А если задуматься, то получится совсем наоборот: он, как всегда, вовремя!