Завет Кольца (антология)
Шрифт:
Гай обернулся к своим приближенным:
— Завтра на рассвете мы выезжаем за ним. Я хочу лично убедиться, что дракон сожрет его с потрохами.
После своего выступления на празднике Брунофилакс прямиком полетел домой. Всю дорогу он разговаривал сам с собой. Несмотря на то что он вышел из этой переделки целым и невредимым, все-таки не нужно было так легкомысленно отправляться на прогулку.
Прилетев домой, он забился в пещеру и проспал четыре дня. Ему снились кошмары: вишневые торты превращались в мечи, а паштет из куропаток был украшен драконьими зубами.
Проснувшись,
«Как хорошо, что я опять дома. Главное, я остался жив. Прояви я на минуту слабость, и тот парень набросился бы на меня. Возможно, сейчас мои зубы украшали бы его камзол. Отвратительно! Если в следующий раз на меня нападет такое легкомыслие, я останусь дома. Но паштет был изумительный, — подумал он, доедая на завтрак овцу, которая лежала у него с прошлой недели. — И тяжесть на душе прошла. Так что, можно сказать, прогулка окупилась».
Однако позже, загорая на площадке перед пещерой, он поймал себя на том, что оглядывается по сторонам и принюхивается. «Им может прийти в голову нанести мне ответный визит. Со своими мечами. Ведь они знают, где я живу», — подумал он про себя.
Печально посмотрел дракон на вход в свою пещеру:
— Живу тут четыреста лет, столько труда вложил в обустройство жилища. От одной мысли о переезде становится дурно!
Но, подумав как следует, он пришел к выводу, что переезд — необходимая мера безопасности. Несколько недель тому назад недалеко отсюда от старости умер один его коллега. Бруно прослышал об этом и нанес ему последний визит в надежде, что удастся прибрать к рукам хотя бы часть сокровищ, лежавших теперь в пещере без присмотра. Но он опоздал: основную часть забрал другой дракон, а остаток растащили гномы и другая нечисть, которой кишмя кишела эта местность. Пещера мертвого дракона представляла собой уютное подземелье с заплесневелыми влажными закоулками и высокими сводами, с которых свисали летучие мыши. Брунофилакс должен был признать, что его собственная пещера несколько проигрывала по сравнению с этой.
Наверное, нужно переезжать, предварительно все тщательно взвесив. Потребуется время, чтобы упаковать свои сокровища. Летать туда и обратно придется несколько раз. При мысли об этом Бруно застонал. Но делать было нечего: чем скорее он начнет, тем лучше. Он уже стал упаковывать первый мешок, как от плохого предчувствия у него засосало под ложечкой.
Оглянувшись, он увидел, что из-за скалы вышел молодой человек с длинным мечом, неприятно подрагивающим в его руках.
— Принесли тебя черти! — тихо выругался Брунофилакс, в то время как меч вдруг подлетел к нему и остановился буквально на расстоянии ладони от его глаза.
— Не изрыгайте огонь, иначе меч выколет вам глаз, — сказал Джереми, немного запыхавшись. Он скакал верхом всю ночь и все утро. Когда он останавливался, чтобы немного отдохнуть, или сомневался, куда ехать дальше, меч в ножнах становился беспокойным, приподнимался и острым концом указывал направление. Джереми понял, что меч знает дорогу к пещере дракона. Перед последним поворотом меч выскочил из ножен и прыгнул ему прямо в руку, как будто предупреждая, что дракон поблизости.
— Я не двигаюсь, — заверил Бруно
— Конечно, я тот, кто принес вам паштет, — ответил как можно более убедительно Джереми. — А сейчас я приехал, чтобы убить вас.
— Гм, гм, — произнес Бруно. Ничего другого ему в голову не приходило.
Джереми ждал, что дальше будет делать меч — рассекатель драконьих языков. Но так как Бруно стоял неподвижно, то и меч ничего не предпринимал.
— Весь вопрос в том, какая тебе выгода убивать меня, — сказал Бруно. — Ты ведь можешь стать очень богатым, если пощадишь меня. Моя пещера наполнена сокровищами, я поделюсь с тобой.
— Если я вас убью, мне достанется все, — отпарировал Джереми.
— Э-э, гм-м… Это, конечно, правильно, но больше никакой выгоды для тебя я не вижу.
— Если я вас убью, король Феодор отдаст мне в жены свою дочь, — сказал Джереми, — и я буду королем Феодонии.
— Хорошо, хорошо, — пробормотал дракон, — но ведь кроме этого никакой пользы!
Джереми вдруг почувствовал, что его рука ослабла. Он знал, что это глупо, но дракон почему-то был ему симпатичен.
— Если бы это зависело от меня, то я не стал бы вас убивать, — сказал он. — Но боюсь, что меч задумал именно это. Кроме того, я не знаю другого решения моих проблем. Если я оставлю вас в покое, то Мелинда выйдет за этого Гайлсбери, а я останусь ни с чем.
Бруно осенило.
— А если ты принесешь королю Феодору драконий язык и скажешь, что ты меня убил?
— Это, пожалуй, подошло бы, — сказал Джереми, — но вряд ли вы дадите вырезать ваш язык.
— Я — нет. Но я могу достать тебе великолепный драконий язык. Недалеко отсюда испустил дух один дракон. Я могу слетать туда и…
— Вы никуда не полетите, — сказал Джереми, а меч оживился.
— Тогда полетим вместе, — предложил Бруно. — Ты вырежешь язык у мертвого дракона и предъявишь его королю, а я испарюсь отсюда и больше никогда не появлюсь в Феодонии.
— Гм, — сказал Джереми, — надо подумать.
— Да, конечно, ни один человек не отличит этот язык от моего, — горячо уверял Бруно.
Джереми мысленно приказал мечу опуститься. Бруно как можно осторожнее развернулся и направился в пещеру. Джереми пошел за ним. В нескольких шагах от входа он увидел горы драгоценностей, золотых монет и серебра, собранных Бруно за эти годы. Джереми тихо присвистнул от удивления.
— Правда неплохо? — спросил Бруно самодовольно. — Проделана тяжелая работа, но она стоила того. Возьми, что хочешь… кроме этого, — сказал дракон, увидев, что взгляд Джереми остановился на алмазе Озрама, который таинственно сверкал даже при сумеречном свете.
— Что это? — спросил пораженный такой красотой Джереми.
— Алмаз Озрама, самый большой в мире, — гордо ответил дракон. — Моя собственность уже двести тридцать лет.
— Он великолепен, — сказал Джереми и протянул к нему руку.
— Руки прочь! — резко сказал Бруно. Меч-рассекатель выпрыгнул из ножен и на этот раз замер в воздухе всего лишь в двух сантиметрах от его глаза. — Я хотел сказать: осторожнее, я его только что отполировал, — добавил дракон не очень убедительно.
Джереми убрал меч в ножны и засмеялся: