Завет лихого пацана
Шрифт:
— Глаза их мне не понравились. А потом еще базар их. Не поймешь, с кем разговариваешь, то ли с милицией, то ли с уголовниками.
— А вот здесь ты не прав. Ты знаешь хотя бы одного мента, который выражался бы как министр культуры?
— Нет, пожалуй.
— Вот и я не знаю. Все-таки они имеют дело с уголовниками, а это накладывает определенный отпечаток. Ладно, не дрейфь, все будет путем. Глянь, какие алмазы!
— Хороши. И не жалко с ними расставаться?
— Конечно, жалко. Только солить их, что ли? Продадим, так хоть деньги появятся, а это немалая сила.
Опустив мешочек
— Все, порядок, теперь они никуда не денутся.
Он плотно закрыл банку крышкой и аккуратно, стараясь не испачкаться, положил ее в сумку.
В дверь негромко постучали.
— Открывай, — распорядился Никита. — Это они. Да держись ты поспокойнее! — слегка повысил он голос. — Все будет в порядке.
Открыв дверь, Бармалей впустил милиционеров, и вновь у него возникло ощущение, что он где-то с ними встречался. Уже в который раз он пытался вытащить полустертые образы из подсознания, но они развеивались легкой утренней дымкой, так и не сумев приобрести осязаемые черты. Остались только неясные настораживающие ощущения, которые тоже, впрочем, скоро пропали.
Никита встречался с милиционерами уже в четвертый раз, дважды он имел с ними продолжительную беседу. Первое, на что он обратил внимание, — они совсем не похожи друг на друга. Один был высок, с редеющими волосами соломенного цвета, второй, напротив, коренаст и плотно сложен, с густой шевелюрой курчавых волос. Но впечатление об их непохожести пропадало сразу после того, как начнешь с ними общаться. Мыслили они совершенно одинаково, по всем вопросам имели схожую точку зрения. Разговаривая, они неизменно поглядывали друг на друга, словно рассчитывали заручиться взаимной поддержкой. Создавалось впечатление, что выползли эти менты из одного кокона. Поэтому достаточно было выслушать мнение одного, чтобы понять, о чем думает другой.
Милиционеры и прежде не отличались особой приветливостью. Даже надев гражданку, они вели себя так, как будто бы на головах носили фуражки с кокардами, а уж в этот раз служебный долг буквально запечатлелся на их казенных лицах. Сухо поздоровавшись, они устроились на стульях.
Никита внимательно посмотрел на сидящих милиционеров и по их серьезным физиономиям догадался, что неприятного разговора не избежать. Так и оказалось, один из них, Лавров, тут же спросил:
— Так вы подумали насчет процента? — И, видимо, заметив во взгляде Зиновьева нечто настораживающее, продолжил громче обычного: — Если ты не согласен, так мы сейчас встаем и уходим. Будем считать, что этого разговора не было. Ищи других дураков за тысячу баксов лоб подставлять!
— Не гони, — успокоил его Никита. — Будет тебе процент, только давай сначала получим деньги.
— Хорошо, — ответил Лавров, заметно повеселев.
Его официальность куда-то пропала. Теперь перед ним был не милиционер, перетянутый условностями, словно крепкой портупеей, а обыкновенный парень, с которым можно было и пошутить. А это весьма обнадеживающий признак.
— Стволы у вас при себе?
— Здесь, — похлопал Петраков ладонью по карману. — Я на встречи без него не хожу.
Зиновьев
— Вот и отлично. Именно от того, как вы себя поведете, будет зависеть, получите вы свои проценты или нет.
— Мы понимаем, — миролюбиво кивнул Лавров. — Только не надо нас учить. Сначала мы посмотрим, все ли там в порядке. Если ничего подозрительного нет, я вам сообщу.
— Хорошо.
— Потом вы подъезжаете, и мы все вместе заходим. Вы беседуете, а мы сидим в сторонке и контролируем обстановку. Как только вы получаете деньги, то мы сразу сваливаем оттуда и забираем свои проценты.
— Все так.
— Трогаемся?
— Давай посидим на дорожку, — неожиданно для себя предложил Никита. Поймав удивленный взгляд Лаврова, зло скомандовал Бармалею: — Ну и чего ты стоишь?! Возьми стул, подставь под задницу!
Глава 14 ВСЕМ ЛЕЖАТЬ!
Еще утром кабинет очень тщательно проверяли сверхчувствительными приборами на наличие «клопиков». Неожиданностей не обнаружилось. Все было в порядке. Подобное мероприятие Яковлев осуществлял примерно раз в месяц, обычно по понедельникам. И проводил он его вовсе не потому, что кому-то не доверял, а в силу инструкций, как весьма уместную профилактическую меру. Разговоры здесь ведутся разные, нередко с первыми лицами государства, а потому следовало обезопасить себя от всевозможных неожиданностей.
Тем более что на этот счет существовал некоторый печальный опыт.
Года три назад был выявлен крохотный, искусно замаскированный «жучок». Виновных так и не обнаружили, хотя было проведено самое тщательное расследование. Но Яковлев полагал, что это могла сделать английская разведка. Как раз в тот период были в моде обмены информацией между разведками прежних потенциальных противников, устраивались какие-то совместные заседания, велись обсуждения, так что не исключено, что кто-то из таких гостей и пристроил «жучок» в кабинете тогдашнего начальника ФСБ региона.
— Вот они, — положил Яковлев перед майором спецподразделения две фотографии.
— Я их запомнил, товарищ генерал-майор, — с готовностью отозвался тот. — Вы мне их уже показывали.
Яковлев хмыкнул:
— А ты еще раз взгляни, не помешает.
Кивнув, майор взял снимки.
— Это два продажных мента. На их совести несколько жизней. Из-за них погиб сын одного очень уважаемого человека. — Майор понимающе кивнул.
— Ты должен положить их сразу. Не знаю, как ты это сделаешь, но чтобы они уже не дышали, когда начнет работать оперативная группа. — И, заметив, что майор хочет что-то сказать, Яковлев добавил жестким тоном: — Это приказ! Или мне как-то популярнее объяснить?
— Не надо.
— Лады, — одобрительно кивнул генерал. — С головы остальных не должно упасть даже волоса.
— Не в первый раз, товарищ генерал-майор, — с некоторой обидой протянул майор. — Когда нам входить?
— Я тебе сообщу по рации. Только постарайся не засвечиваться. Пригони автобус со своими архаровцами пораньше. Там имеется очень удобный дворик, с двумя выходами. По одному из них ты и проедешь. Понял?
— Да.
— Чтобы с полной экипировкой. Ментов от хитников сумеешь отличить?