Заветное чувство
Шрифт:
– Папа, я ведь уже сказала, – бурно запротестовала Мелия. – И уже говорила с Эрвином. Это мой вам подарок.
– Не говори ерунды! – Отец сердито нахмурился. – Я свалял дурака, поверив этому проходимцу. Значит, и платить должен я.
– Не будем пока говорить об этом, – примирительно вмешался Эрвин. – Мой гонорар обсудим позже.
– Конечно, конечно, – с готовностью согласился Стивен Парсонс, желающий поскорее закончить неприятный разговор.
Мелия понимала, что отец привык всю жизнь честно нести нелегкую ношу и теперь не хочет, чтобы младшая дочка платила за него долги. Но Мелия надеялась в конце концов уговорить
– Спасибо, что уделил нам столько времени, – поблагодарила Мелия Эрвина, стремясь поскорее покинуть адвокатскую контору.
– Рады вновь увидеть вас, молодой человек, – сердечно промолвил Стивен, пожимая Эрвину руку. – Не пропадайте. Заходите запросто в любое воскресенье.
– Папа, прошу тебя! – взмолилась вполголоса Мелия.
Меньше всего она жаждала увидеть Эрвина за семейным столом, когда соберутся пять братьев со своими домочадцами. Этому сынку богатых родителей не понравилось бы шумное застолье, без которого не обходилась ни одна семейная встреча. Единственный раз, когда Мелии довелось присутствовать на обеде у Хилмэнов, показал пропасть, разделяющую их семьи.
– Постай-ка, у меня есть кое-что для тебя, – неожиданно обратился молодой человек. – Брат просил передать тебе это. Кажется, от Николь.
И передал уже вконец истерзанной переживаниями девушке запечатанный конверт.
Всю короткую встречу Эрвин избегал обращаться к ней, не выказывал грубости или бестактности, просто держался как бы официально, в стороне. По крайней мере с ней. С родителями-то говорил тепло и любезно. Едва ли даже они уловили эту тонкую разницу.
Только приехав к себе, в маленький уютный домик, Мелия нашла силы распечатать послание. Сначала молча глядела на конверт, размышляя, зачем Николь Хилмэн вздумалось ей написать. Впрочем, какой смысл гадать. Наконец решилась и вскрыла конверт.
«Дорогая Мелия!
Еще раз хочу сообщить, что рада нашему знакомству. Когда я спросила Эрвина, зачем ты приходила к нему, он тут же словно опустил непроницаемый занавес. Мне бы следовало этого ожидать ведь вытянуть что-нибудь из Эрвина еще трудней, чем из моего Джорджа, если только тот сам не захочет пооткровенничать. Эти братцы – два сапога пара.
После нашей встречи я поняла, что ты сначала вообразила, будто я замужем за Эрвином. Мы даже немного переживали из-за этого. Видишь ли, когда-то действительно все стремились свести меня с Эрвином, потому что в детстве я влюбилась в него. Но сама-то я уже давно положила глаз на Джорджа. Так что думай сама. Если у тебя выдастся как-нибудь днем свободное время, позвони мне. Пообедаем вместе.
С наилучшими пожеланиями, Николь.»
Внизу стоял номер телефона.
Мелия никак не могла понять, зачем жене Джорджа понадобилось встречаться со случайной знакомой. Они были совершенно чужими друг другу и совершенно из разных миров. Может быть, Николь знала нечто неизвестное Мелии – что-нибудь связанное с Эрвином? Единственный способ выяснить – набраться смелости и позвонить. Раздираемая внутренними сомнениями, Мелия потянулась к телефону.
Николь Хилмэн почти
– Мелия! Ну, наконец-то! Как я рада тебя слышать! – радостно воскликнула Николь. – Все переживала, как ты отнесешься к моему письму. Вообще-то я не такая бесцеремонная, просто очень обрадовалась, что ты приходила к Эрвину!
Он что-то говорил обо мне? – спросила Мелия.
И не раз! Послушай, заезжай к нам! Поболтали бы вдосталь. У тебя ведь сейчас нет занятий?
Мелия раздумывала. Первое знакомство с семьей Хилменов закончилось весьма печально. Она тогда поняла, что у них с Эрвином нет и не может быть будущего.
– Хорошо, давай встретимся, – с удивлением услышала девушка собственный голос. Если Эрвин рассказывал Николь об их отношениях, хотелось бы знать, что именно.
– Прекрасно. Как насчет вторника? Приезжай к ленчу, посидим в патио и вволю наговоримся.
С этого момента Мелия не могла найти себе места. Только к вечеру, уже основательно истерзав себя, Мелия села обедать и, намазывая круассан паштетом из креветок с соусом карри, махнула рукой на свои метания и прекратила думать о предстоящем визите.
В общем-то Мелии нравился Чарли. В самом деле нравился. Только почему постоянно приходилось напоминать себе об этом? Впрочем, она не позволяла себе долго думать на эту тему.
По-иному не получалось. После разрыва с Эрвином Мелия находила недостатки в каждом молодом человеке, кто бы ни ухаживал за ней. При этом не имело значения, насколько тот привлекателен или хорошо устроен в жизни. Насколько умен или обходителен и как бы ее ни любил.
Чарли очень-очень симпатичный, убеждала себя девушка, как на занятиях аутотренингом. С ним она смертельно скучала. Чарли рассказывал об игре в гольф, кто и куда зашвырнул мяч, играя в гандбол. Что интересно Мелии – об этом Чарли даже не догадывался. Однако самый большой недостаток пожарного заключался в том, – и Мелия поняла это с самого начала – что он далеко не Эрвин. Поэтому Мелии и требовалось столько времени, чтобы убедить себя, что Чарли ей нравится.
Встречались они не слишком часто и, по правде говоря, Мелия стала думать, что Чарли в их отношениях больше всего привлекало кулинарное искусство ее матери. Он всегда приезжал в воскресенье в то время, когда девушка собиралась на обед к родителям, и молодые люди отправлялись вместе. За последние пять недель, если не изменяла память, это случилось трижды, и Мелия всерьез подозревала, что остальные два раза Чарли просто был на дежурстве.
– Как ты прекрасна! – закричал Чарли с порога и протянул девушке букет гвоздик нежного розового цвета.
Он мимоходом поцеловал в щеку, как показалось Мелии, словно проявляя сердечность по долгу службы.
– Ну, как ты? – проронил юноша, плюхаясь в кресло-качалкку перед камином.
В свои комнатки Мелия постаралась вложить душу и любовь к родному очагу. Гостиная напоминала о быте колонистов на заре американской истории. Брат Ларри обшил стены деревом, Мелия настелила на пол яркие домотканые коврики, развесила индейские украшения. На тахте раскинулось ковровое покрывало, собственноручно расшитое матерью в патриотических красно-бело-синих тонах. Мелии доставляло удовольствие полировать старенькую мебель – ореховый комод и кресло-качалку. Над камином Мелия повесила деревянного орла, которого вырезал Ларри.