Заветное Желание
Шрифт:
Перед Анжи поставили изящную розетку с кашей, какой потчевал ее недавно Дым. Такой куверт стал неожиданностью. Что это значит? Проверка ее благородного происхождения? Знать никогда не ужинала кашами! Вот и эта женщина сомневается, что гостья из прославленного рода. Этому не будет конца.
Две девушки, встав напротив столов, взялись за руки и запели.
Музыканты трясли бубнами, звенели колокольчиками. Жалобно свиристели дудочки и дергали за душу певучие струны арф. Это была прощальная песнь в память о погибших.
— Тебе пришлось по вкусу
— Благодарю, еда отменна. – Анжи уже давилась и с закрытыми глазами подносила ложку ко рту.
— Изволишь добавки?
— Нет! – взмолилась Анжи. – Я насытилась, благодарю.
— Тогда позволь сопроводить тебя в ночные покои.
Фух, испытание окончено! Век бы больше не видеть такой каши!
Блэкмара погрозила пальцем маленьким сыновьям и провела Анжи через сумрачную, проходную и совершенно неуютную приемную залу. Под одной из арок белела лестница, ведущая на верхние ярусы. На стенах, освещенные маленькими лампионами, висели картины. Множество коридоров, сотни одинаковых дверей, десятки окон, тысячи напольных шандалов! Как можно не плутать в этом лабиринте?
Наконец Блэкмара привела Правительницу в одну из довольно скромно обставленных комнат. Каменные стены покрывали расписные гобелены. Полы застилали светло-розовые ковры и узкие дорожки. У дальней стены – огромная кровать с пирамидой подушек. Справа темнел проем в крошечную комнатку с котлом в углу и лоханью, выстеленной шелком. На встроенных полках лежали стопки полотенец, в лунках подставок блестели различные бутыльки. На узком подоконнике примостилась похожая на коралловую ветку светильня с плавающими внутри огненными рыбками.
Блэкмара, заметив интерес Анжи к этой комнате, спросила, не желает ли та понежиться в объятьях воды. Конечно же, она желала. Настало время очередного испытания? Как она относилась к каше – выяснили, теперь следовало узнать, по-королевски ли она чистоплотна?
Лохань наполнилась теплой водой, принесенной длинной вереницей крылатых кувшинов. Свечи в миниатюрных жирандолях, висящих под потолком, стали потрескивать от легкого пара.
— Каким ароматом пожелаешь сдобрить воду? – спросила Блэкмара, почему-то лично перебирая мешочки с травами.
— Я предпочитаю мяту, – отозвалась Анжи, гадая, не очередная ли это проверка? – Холодные запахи меня успокаивают.
Блэкмара бросила мешочки с листьями в воду и оглянулась. Похоже, она была удивлена ответом. Наверное, мятой здесь пользовались простолюдины, и хозяйка Трюэлле сделала соответствующие выводы. Там, во дворе, она ее просто пожалела, поэтому во всеуслышание назвала Правительницей. Теперь же, вероятно, удостоверилась, что на трон Тир-ре взошла самозванка.
— Мне прислать своих дам или прислужниц твоей свиты?
— Никого не нужно. Благодарю.
— Как тебе будет угодно.
Блэкмара печально улыбнулась и вышла. На душе стало еще тоскливее. Недолго осталось всем гадать и сомневаться! Пусть хоть сейчас
И все же расплакавшись, Анжи скинула сапоги, вылезла из одежды и нырнула в теплую воду. Комната наполнилась запахом мяты, и в памяти всплыла старая лохань в доме целительницы Флораны, старушечье шарканье ног по деревянным половицам, маленькое окно, в которое заглядывало любопытное солнце. Скоро она снова окажется в привычной для нее обстановке. Только бы ее не забыли. Только бы не потеряли надежду на ее возвращение.
Когда она перебралась в спальню, пожаловал Дым и вздумал прочитать самую короткую из написанных им миниатюр. Как выяснилось, от скуки и впрямь можно умереть. Анжи зевала, но слушала, устало гадая, когда же ее оставят в покое. День и без того выдался тяжелый!
— Очень интересно, – сказала она, когда он, наконец, замолчал. – Сразу видно, что уже тогда талант бил из тебя фонтаном.
— Ты растоптала самое сокровенное, чем дорожит каждый мастер пера! Его неподражаемый шедевр из раннего!
— Скажи лучше, где мне найти провожатого?
— Позвони в колокольчик, и прислужник проводит тебя! Но куда ты вздумала идти среди ночи?
— Да нет! Мне нужен тот, кто проводит меня к Ледяному Пламени.
Дым нахмурился и посмотрел на нее с подозрением.
— Побег Правительницы на земли неприятельского Фаэтона наложит печать позора на весь твой род. Тебя сочтут самозванкой, ибо никто из Эвиса не отрекся бы от трона и не оставил свой народ. И уж тем более, никому из правящих не пришло бы в голову занять сторону врага.
Анжи хотела возразить, но поняла, что ее оправдания нелепы. Для всех ее безрассудное стремление вернуться домой выглядело предосудительно. Хоть разорвись на две части! С одной стороны зов сердца, с другой – совесть и непосильный долг, заперший ее в клетке Тир-ре.
— Поразмысли над моими словами, – заметив, что Анжи задумалась, сказал Дым. – Взвесь все, прежде чем принимать решение.
Она кивнула и повалилась на подушку. Было нелегко, но окончательное решение она приняла.
* * *
Утром довольно мрачные покои удивительно преобразились. Все озарили льющиеся в окно лучи огромного, повисшего над холмами солнца. Деревянные столы и стулья с кружевом вычурной резьбы, дорожка с расписным узором, гобелены с вытканными сюжетами сказаний – все выглядело утонченной роскошью.
Оглядевшись, Анжи опустила ноги на ковер и, вытащив из-под стула сапоги, обулась. Пройдясь по комнате, открыла дверь и нерешительно вышла в коридор. Начищенные шандалы и тяжелые рамы картин, осыпанные искрами бликов, горели в утреннем свете раскаленными углями. Красноватый отлив выдавал магическое вмешательство в сотворение покоренного металла.