Заветное желание
Шрифт:
— Неужели это настолько очевидно?
— Боюсь, что да, — улыбнулась Лиллиан. — Но только другу.
Энн хотела возразить, но поняла, что не имеет смысла притворяться. Честно говоря, она устала отрицать свои чувства. Устала притворяться ради приличия или спокойствия других.
— Я любила Риса Карлайла с детства. Это чувство просто часть меня, как цвет моих волос или глаз. Не знаю, кем бы я была без этого.
Лиллиан слегка наклонила голову.
— А теперь моя очередь задать неудобный вопрос.
Энн невольно засмеялась:
— Похоже, сегодня день неудобных
— Сегодня Рис был любезен со мной, и я почувствовала начало перемен в нем, о которых вы упоминали. Но… он не всегда был таким. Его репутация хорошо известна, его часто боятся, даже ненавидят. А вы другая, без снобизма. Еще до нашего знакомства я слышала о вашем сострадании, доброте к окружающим. Я должна знать… почему вы любите его?
— Вы не первая, кого интересует, как я могу быть счастлива с таким высокомерным и холодным человеком. Но я всегда чувствовала в Рисе нечто большее. Всегда знала, что это было там, скрытое… защищенное холодной оболочкой, которую он предъявляет обществу. Я думаю… нет, я знаю, что он способен на истинное благородство и великодушие, несмотря на свое высокое происхождение и родословную, которые так высоко ценит.
Хотя Лиллиан кивнула, Энн видела, что не убедила ее. Поэтому она продолжала, не только чтобы защитить мужа, но и чтобы Лиллиан не сочла ее просто дурочкой.
— Мы были помолвлены, когда я была еще в колыбели, но познакомилась с ним в шесть лет. — Энн улыбнулась, вспомнив тот солнечный день.
— Боже, ваша помолвка состоялась, когда вы были совсем юными?
— Наши отцы были друзьями и всегда это планировали. Меня немного пугало, что мое будущее уже определено. Но эта мысль интриговала меня, даже тогда. При нашей первой встрече Рис пришел мне на помощь, и с тех пор я очень внимательно наблюдала за ним. Ребенком он был добрым, искренним и дружелюбным, часто защищал тех, кто слабее. Только спустя много лет я увидела в нем перемены, и к лучшему, и к худшему…
— Странный опыт, — заметила Лиллиан.
— Порой очень странный, — засмеялась Энн. — Но это позволило мне понять Риса. Я видела то, чего другие могли не увидеть. Да, он сложный человек. Его так воспитали… — Она вздрогнула, подумав о покойном отце Риса. — Прежний герцог Уэверли внушил ему, что он лучше всех окружающих. Что титул и родословная — самые важные критерии оценки людей.
Лиллиан нахмурилась, и Энн не могла винить ее. Эти критерии беспощадного света чуть не сделали ее старой девой. Ничего удивительного, что они с Рисом не ладили, хотя Энн была тронута попыткой мужа компенсировать свое поведение.
— Даже когда Рис принял идею, что он лучше остальных, я видела в нем проблески доброты. Его дружба с Саймоном, теплое отношение к матери и сестрам давали мне надежду. Что же касается меня… Возможно, он не всегда был любящим, но жестоким — никогда. Я знаю, это трудно заметить сразу, но внутри Риса скрыт человек, достойный любви и… спасения. И я верю в это всем сердцем, всей душой.
Энн вдруг осознала, что теперь стоит, прижав кулак к сердцу. Жар ожег ей щеки. Она села, проклиная себя за несдержанность, избегая смотреть на Лиллиан. Но вместо споров или возражений
— Вы очень хорошая женщина, Энн Карлайл.
— Или это, или полная дура, — нервно засмеялась Энн.
— Я так не считаю. Но если вы любили Риса всю жизнь, то должны были представлять и свою жизнь с ним.
— Конечно. У меня была надежда… — Энн замолчала. Не стоит размышлять о том, чего она когда-то хотела, и теперь боялась, что это потеряно навсегда. — Наше призрачное будущее, похоже, уплывает от нас.
Лиллиан сжала ее руку.
— Боритесь, пока можете, Энн! Странно, что это говорю я, но боритесь за него. Иначе всю жизнь будете сожалеть, а у меня, как я уже сказала, есть в этом некоторый опыт. — Лиллиан с улыбкой выпустила ее руку. — Это не для вас. Я надеюсь, что однажды Рис поймет, насколько ему повезло иметь жену с вашим мужеством и страстью. И он постарается заслужить вашу любовь и преданность, когда вы победите.
Энн сознавала, как трудно было Лиллиан это сказать, учитывая недавнее отношение Риса к ней. Она призывала ее любить мужа, не позволить ему бросить ее, хотя не верила ее словам насчет хороших качеств Риса.
— Спасибо, — прошептала Энн. — Спасибо за то, что предложили вашу дружбу.
— Вы заслуживаете намного большего, — улыбнулась Лиллиан.
Прежде чем Энн смогла ответить, дверь открылась, и в гостиную вошел Саймон, а за ним Рис. Судя по их выражению, разговор, который они вели, был трудным и не очень приятным.
— Наконец-то… — Лиллиан с тихим смехом подошла к мужу.
Хотя ее лицо не выражало никаких эмоций, руку Саймона она сжала нежно и успокаивающе. Энн перевела взгляд на Риса. Он выглядел таким усталым, что она просто не могла оставить его в одиночестве. Рис смотрел на нее с изумленным напряжением, какого она прежде не видела. Молча погладив его руку, Энн молилась, чтобы он почувствовал ее поддержку и она помогла ему.
— Вы останетесь на ужин? — спросила Лиллиан.
Энн повернулась к хозяевам, но ответил Рис:
— Благодарим за приглашение, но мы устали после долгого путешествия. Думаю, нам лучше вернуться домой.
— Возможно, в следующий раз, — предложила Энн.
Однако взгляд мужа и выражение его лица ясно давали понять, что другого раза не будет. Что бы он ни сказал в кабинете Саймону, это не изменило, его решения расстаться с ней.
Саймон и Лиллиан проводили их в холл.
Энн видела боль мужа. Видела его решимость. И поняла, что Лиллиан права. Она должна отстоять свое будущее, свой брак, свою любовь к Рису.
Глава 15
Рис шагал по кабинету, не находя себе места. Последние два часа он пребывал в одиночестве. После ужина Энн сразу пожелала ему спокойной ночи и поднялась в свою комнату. Не желая признаться в этом вслух, он скучал по ней. Более того, он страстно хотел ее. Хотел ее прикосновений, ее улыбки, ее поддержки и утешения. Но сегодня он почувствовал в ней перемену, как во время, так и после их визита к Саймону с Лиллиан. В карете Энн выглядела расстроенной, безучастной, даже не спросила, о чем они с Саймоном разговаривали.