Заветное желание
Шрифт:
Он приземлился на главной площади, возле постамента с огромным голубым кристаллом, напоминающим обелиск. Рядом с мерцающей колонной стоял Глас Всевидящего Оракула, сложив белоснежные крылья вокруг тела.
«Ну что, Аргаррон», — мысленно сказал Глас, — «Ты еще раз искушаешь свою судьбу…»
— Мне не нужны твои предсказания, — огрызнулся Аргаррон, — И я не верю в судьбу!
Черное лезвие косы распороло квостра пополам. Тот, не издав ни звука, рухнул на пол в лужу собственной крови. Аргаррон отбросил ногой верхнюю половину
— Не смей!
Архидемон чуть повернул голову и увидел спикировавшего рядом квостра. Судя по ауре, это был преобразованный иномирянин, причем что-то в его чертах лица напоминало об Избраннике, вечная ему память. Тот держал в руках скорострельный игломет, а на поясе висел короткий меч.
— Уйди с дороги, смертный, — сказал Аргаррон, — Тебе не причинить мне вреда, и даже не помешать.
Квостр молча спустил курок. Иглы из благословленного металла защелкали о броню Аргаррона, вспыхивая ослепительными искрами.
Архидемон отмахнулся косой, и наглый смертный, получив в грудь шар лилового огня, отлетел к дальней стене. Судя по тому, как обледенели его крылья и лицо, больше он не представит проблемы.
Кристалл возвышался перед архидемоном исполинским обелиском, в котором пульсировала энергия. Колоссальная, накопленная столетиями Сила, которой не доставало лишь одного — вектора применения.
«Уж я-то знаю, как использовать такой запас», — подумал Аргаррон, протягивая к кристаллу руку с косой…
Глава 36
Лоарину хотелось разорваться — напор на стену ослаб с вмешательством драконов, но и эта сила не могла полностью остановить бешеный натиск армии Тьмы. Архимаг видел прорвавшегося архидемона, но ничего не мог поделать — без него стену удерживать стало бы некому. Подмастерья были не в счет — даже рядовой колдун-гарр смел бы их легко и непринужденно.
— Отец! — крик Лии обратил внимание Лоарина на вновь пошедших в атаку легионеров Хаоса.
Архимаг вновь встретил атакующих стрелами из квинтэссенции магии Света. Враги с криками горели заживо, но все равно летели вперед, подхлестываемые заклинанием подчинения. Даже сильфов Аргаррон бросил на кинжальный огонь квостров, не иначе, отвлечь обороняющих. У Архимага сердце обливалось кровью, когда он видел элементалов, которых против воли гнало на убой жестокое заклятье, как хрупкие тела перемалывались защитными чарами Радужного Города…
Порыв ветра всколыхнул одежды Архимага, когда на площадку башни тяжело приземлился Златосвет.
«Лети к кристаллам, Архимаг!» — передал дракон, — «Аргаррон хочет отворить Врата Миров! Если ему удастся, его уже ничто не остановит!»
Лоарин не стал спорить — не было времени. Он перекинул управляющие нити защитных заклятий на дракона, после чего спрыгнул с башни и полетел
Аргаррон улыбнулся. Еще шаг — и он станет богом-претендентом, тем, кем хотел. Гаррак падет тут же, едва Аргаррон переступит порог его Цитадели. Новый хозяин Тьмы пинком отправит сонного божка в Тартар, где, собственно, и место таким слабакам, как он.
«Я все там перестрою на свой вкус», — думал архидемон, — «И я не остановлюсь ни перед чем, чтобы достичь этой высоты».
Он размахнулся и ударил косой по кристаллу. Тот издал тревожный звон, а волна магической отдачи заставила Радужный Город содрогнуться.
— Остановись, безумец! — Архимаг Лоарин, на ходу складывая белоснежные крылья, едва не рухнул рядом с Аргарроном, — Ты сам не знаешь, что делаешь!
— О, нет, Лоарин! — расхохотался архидемон, — Аргаррон знает, что делает! Ты должен радоваться — я не возьму твою жалкую жизнь и жизни твоих подданных! Я возьму энергию Радужных кристаллов, которая столетиями лежала без дела!
— Радужный Город упадет в Великую Бездну без них! — теряя свое всегдашнее спокойствие, крикнул Архимаг, — Ты всех погубишь!
— Ты мне сердце разбиваешь, — поморщился Аргаррон, — У кого крылья есть, спасутся, а на остальных плевать.
— Я не позволю тебе! — Лоарин поднял свой посох, — Путь даже ценой жизни!
— Мне почти жаль, старый враг, — Аргаррон сделал свою ухмылку снисходительной, — Но это уже не в твоих силах. Ты своей нерешительностью сам выкопал себе могилу.
С этими словами архидемон повернулся к кристаллу и снова замахнулся…
Анна не могла думать. Перед ее взглядом остались только жуткие раны крылатых защитников Радужного, которых таскали к ней в госпиталь. Она боялась думать, в каком состоянии несут к целителям, если к ней попадают столь изуродованные войной существа. Иногда это были совсем молодые квостры, почти дети, и Анна уже не могла сдерживать слезы, перебинтовывая очередную жуткую рану от когтя или лезвия, вскрывая и промывая гнойные нарывы, оставленные заклятиями Тьмы.
Перед ней положили старого квостра, из груди которого торчал оплавленный обломок черного ятагана.
— К целителям, — сказала Анна, — Если я вытащу лезвие, кровь хлынет в легкие.
— Не… утруждайтесь… — старик приоткрыл глаза, — Я все равно умру, я сгорел…
— Глупости, отец, — сказала Анна, — Целители поставят тебя на ноги…
— Заклинание… омоложения спадает… Целители не помогут.
— Я не понимаю.
— Скажи… своему сыну… что он молодец… — старик взял ладонь Анна в руки, — Передай… старый Ломдар-Каюн… гордился им…