Заветы предательства
Шрифт:
Нарушение зрения. Фидий боролся с нахлынувшей на него вязкой волной затуманенного сознания. Нужно время. Если им удастся продержаться еще немного…
— Заходим над ними, — приказал он.
Двигатели работали на пределе, и в сознание Фидия начали поступать доклады. Если у них получится обойти спланированную врагом атаку, тогда они вернутся в бурю огня в тот момент, когда закончится пробуждение. Они смогут отомстить. В голове Фидия пошли перерасчеты. Они все еще могут это сделать. Они смогут…
На спину «Фетиды» обрушился синхронный огневой залп «Рассветной
Фидий вцепился в подлокотники трона, отказываясь падать. Он чувствовал горелый привкус. Что-то в глубине его тела взорвалось и теперь поджаривалось от накала механических пазов. Его взгляд сфокусировался на голопроекции битвы, на пульсирующей зеленой отметине «Связанного клятвой», который, словно всеми позабытый, притаился в тени планетоида.
Во что бы то ни стало им нужно выиграть время, или их смерть окажется напрасной.
Застонав от натуги, он открыл дальний вокс-канал.
— Помогите! — прохрипел он окровавленными губами.
Секунду ничего не происходило. И вот «Связанный клятвой» начал движение. Реакторы заработали на полную, выводя его на край сферы сражения. Корабль разгонялся, двигатели пылали, словно плененные солнца.
Фидий все видел, но знал, что этого недостаточно. Орудия «Связанного клятвой» все еще были вне зоны поражения. Не успел он подумать об этом, как «Бросок копья» развернулся, по инерции скользнув в пустоте, наводя орудия на «Фетиду».
В кормовую броню впились излучатели врага. Из ран закапал расплавившийся металл. Пластины брони замерцали, а огонь вгрызался все глубже и глубже.
— Что ты наделал? — отчетливо прогремел в стылом воздухе голос Крия, перекрывавший даже грохот сражения.
Атанатос не ответил, а обернулся взглянуть на ряды обледенелых гробов.
Затем Крий почувствовал нечто — дрожь воздуха, подобную вздоху, прерываемому помехами статики.
Он раскрыл было рот, чтобы заговорить, но его опередил Атанатос. У него в теле лязгали поршни и шестеренки.
— Со временем логика подводит. Замечал? Чистый поток информации и смысла — через некоторое время иссякает даже он. Ты пытаешься понять, осмыслить реальность происходящего, но понимание не приходит, да и договориться не получается.
— Ты…
— Путь железа, логика машин — это должно было сделать нас сильными, вознести над плотью, — Атанатос умолк, а когда заговорил вновь, то в монотонности мертвой электронной речи послышалась ярость. — Только все это ложь. Железо можно сокрушить, логика может оказаться с изъяном, а идеалы могут не оправдать надежд.
— Что ты такое? — вопросил Борей, и Крий взглянул на храмовника. Тот не шевелился, но в его неподвижности была заключена сдерживаемая ярость.
Атанатос неторопливо перевел на него взгляд и сказал:
— Я мертвец Исствана. Легионер из числа Несущих Слово когтем снес мне полчерепа. Я пал, как очень многие из нас. Фидий забрал меня с поля боя — меня
— Примарх запретил то, чем сделался ты, — прорычал Крий. — Феррус Манус…
— Пал, — тихо проговорил Атанатос. — Брат, я сам стал этому свидетелем. Видел, как умер отец.
Крий ощутил, как его полностью затопил холод. Разум более не мог функционировать так, как положено. Больше он был не в силах соображать — мог лишь чувствовать, как лед крушит плоть и аугментику.
«Феррус Манус пал».
«Он обманул наши надежды».
Тьма заполонила все его мысли, разносясь подобно грозовому облаку, бурлящему гневом.
«Он покинул нас. Что же теперь осталось от его власти?»
Атанатос смотрел на него и кивал. Глаза голубыми солнцами сверкали у него в черепе.
— Так и есть, — подтвердил Атанатос. Теперь ты это видишь. Вот что оставил нам отец. Ни логики, ни разума — лишь ненависть. Таков урок его смерти. То будет последняя война, и вести ее будут скорее ради мести, чем цели. И ничего больше. Клятвы и приказы ничего больше не значат. И ты знаешь, что это правда, Крий. Ты же не можешь этого отрицать.
— Я называю это предательством! — вскричал Борей. Крий уловил сполох молнии и полированного металла, когда взметнулся меч храмовника, и вот он уже глубоко впился в руку Атанатоса, разбрызгивая кровь и масло. Скипетр упал на палубу. Борей вновь обрушил на него удар, на сей раз замахнувшись низко, чтобы сокрушить железную ногу мертвого легионера.
Атанатос упал, и Борей взмахнул мечом над головой, готовясь нанести смертельный удар. Крий бросился вперед, даже не успев подумать, и схватил Борея за руки. Это не задержало храмовника Имперских Кулаков даже на миг, он лишь развернулся, от чего Крия оторвало от пола и подкинуло в воздух, а когда он обрушился наземь и покатился, то его пригвоздил надавивший на грудь бронированный сапог.
— Еретик! — сплюнул Борей. Крий услышал ругань, несмотря на то что его нагрудную пластину сокрушил башмак. Его парализовало от шока, но краем глаза он видел, как Атанатос встает на ноги и тянется к скипетру.
Борей оборачивался, и меч его метал молнии за ним вслед.
— Нет! — вскричал Крий, бросаясь за ним. Ударил Борея плечом, и они упали вместе. Крий чувствовал, как от меча Борея обугливается покрытие его доспеха. Борей изворачивался под Крием, по-прежнему сжимая меч.
Палуба дрожала. Да и все помещение сотрясалось.