Заветы предательства
Шрифт:
Голоса приближаются, разносятся эхом над расколотыми ступеньками. Под ногами идущих наверх людей хрустит стекло.
— Давай, чтоб тебя, — шепчет она столу.
По лестнице стучат обломки кладки, один из мужчин чертыхается, споткнувшись о них. Вариния не понимает его слов, но их тон ясен и без перевода. Воспользовавшись моментом, она заваливает стол набок и прикрывает вход в нишу. Нырнув туда, женщина подтаскивает к себе несколько потолочных плиток и закрывает дыру, оставив только маленький просвет.
Пексилий окончательно проснулся. Он ворочается в пеленках,
— Не надо, маленький, не надо. Сиди тихо, ради мамы.
Из-за ее волнения младенец начинает беспокоиться, и женщина отчетливо понимает, что сейчас он заплачет.
— Пожалуйста, Пексилий…
Через оставленную щелку она видит в дверях темные силуэты. Входят трое мужчин, одетых в сероватую полевую форму Имперской Армии. Варинии не удается распознать полк: в Итраку для сбора прибыло столько соединений, что она потеряла им счет после рассказов мужа.
Ей хочется, чтобы Квинт сейчас был здесь. Варинии хочется, чтобы ее бравый лейтенант убил этих проклятых мародеров и забрал их с Пексилием в безопасное место. Она снова плачет горькими слезами.
Вздохнув, младенец открывает рот и крепко зажмуривается. Мать, объятая страхом за них обоих, закрывает ему лицо рукой и ненавидит себя за это. Приглушенный крик теряется за шумом оседающих завалов и топотом солдатских сапог. Вариния сидит не дыша, без движения, уверенная, что мародеры расслышат стук ее сердца. Она пытается полностью замереть, боясь потревожить груду обломков над собой.
Кто-то останавливается возле перевернутого стола и загораживает свет. Плотно сомкнув челюсти, женщина удерживается от испуганного вздоха. Пексилий дергается под ее ладонью.
Мужчины, судя по голосам, разочарованы и огрызаются друг на друга. На глазах Варинии кто-то хватается за стол. Она вжимается в угол, пытаясь съежиться как можно сильнее.
В комнате гремит оглушительное стаккато из пяти хлопков и резко оборвавшийся крик боли. Что-то падает на стол, и плитка съезжает в сторону.
По квартире еще громче разносятся звуки грузных шагов. Женщина осознает, что по-прежнему зажимает ребенку рот, и на мгновение жутко пугается, что задушила его. Выбрав меньшее из зол, она отнимает ладонь, и Пексилий набирает воздуху в грудь. Вариния ждет, когда он начнет кричать, и тихо бормочет, не в силах остановиться:
— Тише, мой маленький красавчик. Тише. Мама с тобой. Нам недолго будет больно.
Она визжит, когда обломки над входом отбрасывают прочь, и в ее укрытие врывается свет. Затем женщина понимает, что смотрит прямо в широкое дуло оружия, направленного на нее. Не успев разглядеть все остальное, она снова визжит.
Оружие держит существо в броне, намного крупнее любого человека, когда-либо виденного Варинией. Со сдавленным вскриком облегчения она узнает символику Ультрамаринов. Легионер, где-то потерявший шлем, смотрит на нее холодными голубыми глазами, плотно сжав широкие
— Выживший. Больше ничего. Уходим, — его слова лишены эмоций.
Воин отворачивается от нее, и Вариния поспешно выбирается из укрытия, крепко сжимая малыша Пексилия. Она кратко вздрагивает от страха, услышав новые выстрелы со стороны лестницы. По полу расползается лужа крови, и женщина едва не падает, поскользнувшись на ней, но успевает схватиться за перевернутый стол. Трое мародеров лежат посреди разбитых плиток, в пыли, глядя невидящими глазами в потолок. Варинию бьет дрожь, она закрывает ребенка от этой картины и следует за космодесантником.
Дальше, на лестничной площадке, стоит возле окна другой Ультрамарин. В руках у него огромная многоствольная пушка, но тяжесть ее стесняет воина не больше, чем вес лазгана обычного солдата. Он дает залп по кому-то на улице, и на пол льется водопад стреляных гильз. Отшатнувшись от внезапного грохота, Вариния старается защитить уши младенца.
— Унеси ребенка в безопасное место, женщина, — машет в ее сторону космодесантник без шлема, пока мать пытается уберечь сына. — Несущие Слово и их предательские союзники объявили войну всем нам.
Затем он идет прочь, но Вариния бежит следом.
— Подождите! Прошу, подождите!
Воин останавливается, словно бы застывает, но все же поворачивает голову. У него суровый взгляд.
— Мы снова вступим в бой. Там будет опасно.
— Безопаснее, чем здесь, — отвечает женщина. — Пожалуйста, возьмите нас с собой.
Космодесантник у окна говорит ей, не оборачиваясь:
— В парке Демезнус обустраивают эвакопункт. Иди туда.
— Одна? — руки и ноги Варинии, без того слабые, едва не отказывают при такой мысли. — Он же почти в пяти километрах отсюда!
С верхних этажей спускается еще один Ультрамарин, грузно ступая по обломкам кладки. Заметив женщину, он останавливается. Все три воина, как будто в нерешительности, переговариваются по своим устройствам связи.
— Мы вам не помешаем, честное слово. Я поспею за вами. Пожалуйста! Пожалуйста, не оставляйте нас здесь. Сюда могут прийти… другие.
Легионеры снова обмениваются мнениями, причем Ультрамарин без шлема молчит с мрачным видом. Повернувшись к Варинии, он кивает ей.
— Ничего не обещаю, — произносит космодесантник. — Мы направляемся к точке сбора. Доведем тебя только туда.
Два других воина спускаются по лестнице, и он жестом приглашает Варинию следовать за ними.
— Спасибо, спасибо вам огромное! Скажите, как вас зовут? Я восславлю ваши имена перед мужем, когда найду его! А вы слышали что-нибудь про административный центр? Он ушел туда получать приказы.
— На участке, о котором ты говоришь, рухнул корабль. Связь там прерывистая. К той позиции стекаются вражеские отряды, но выжившие еще сражаются…
Его слова вновь пробуждают в женщине надежду. Добравшись до последнего пролета, она вдруг понимает, что Ультрамарин не ответил на ее первый вопрос.