Завидный холостяк
Шрифт:
Ненавижу снег.
Я до утра просидел под палатой, а меня так и не пустили к жене. Она все еще не пришла в себя после наркоза. А когда придет, я даже не знаю, что ей сказать. Как объяснить, как поддержать и успокоить, когда сам схожу с ума от того, что произошло. Наш сынок он не дышит, его нет с нами.
Господи, за что ты так? За что ты так со мной второй раз? Сначала жена природах, теперь сын.
За что забираешь самых родных и любимых людей? Они ведь ни в чем не виноваты. Тем более маленький ангелочек,
По щеке скатилась слеза. И плевать, что говорят мужчины не плачут. Не плакать могут только те, кто ничего не чувствует. А это не про меня. Вчера вместе с новостью о смерти сына оборвалась и моя жизнь. И мне не то, что всплакнуть, мне реветь хотелось, рвать и метать. Хотелось все вокруг крушить, лишь бы хоть как-то выплеснуть свою боль.
Карма у меня что ли такая. Сначала мама, потом жена, теперь ребенок. И главное, как объяснить все Рите? Ее эта новость и вовсе убьет.
– Пап, держи, - услышал голос дочери, и подняв голову, увидел перед собой протянутую руку со стаканчиком кофе.
– Тебе нужно хоть немного кофе, ты совсем не спал.
– Спасибо, дочь, - я забрал у нее стакан и перевел взгляд к окну. Уже светло.
– Сколько время?
– Восемь, пап. Как Рита?
– Она еще спит.
– Пап, мне очень жаль. Но я уверена, у вас еще будут дети. Папуль.
Я медленно закивал головой.
– У тебя мог быть братик. А у нас сын. А ты как здесь оказалась?
– Я звонила Диме. Дядя Олег, как и ты трубки не брали, я начала переживать. Ты знаешь, что могло случиться?
Я покачал головой.
– Не знаю. Не знаю, Алин. Ей по всей видимости стало плохо и она, в общем Рита упала и кажется прямо на живот.
В голове тут же промелькнула подобная картина, от чего стало больно и я крепко зажмурился, пытаясь прогнать эти мысли. Ужас, творившийся сейчас в моей жизни, никак не отпускал меня, и лишь с каждой секундой сильнее давил на грудную клетку. Мир перевернулся. Жизнь треснула на пополам. На до и после. Хотя… правильнее сказать не на пополам. Уже ведь не в первый раз.
– Папка, ты же сильный, ты справишься. И Рите поможешь, правда ведь? И я буду рядом. Всегда поддержу.
Я кивнула и забрал дочь в свои объятия.
Как бы хотелось, чтобы все было так просто. Чтобы никому не причинить боль.
– Никита Тимофеевич, - к нам подошел вчерашний врач.
– Да?
Я поднялся, и снова прижал Алину к себе.
– Ваша жена проснулась. Она еще ничего не знает. Я подумал, что будет правильно если вы сами ей обо всем скажите.
– Да, спасибо.
– Иди, пап. Я тут подожду.
Я кивнул, и поцеловав ее в висок, прошел к палате. Сердце колотилось словно загнанная в клетку птица. Но оттягивать нет смысла.
Вошел в палату и с горечью выдохнула. Моя девочка.
– Никита.
– Любимая.
– Никита, где наш малыш? Кто у нас родился? Когда его принесут?
– один за одним задавала вопросы, а я крепко сжимал кулаки и челюсти.
И как, как мне сказать глядя в ее сияющие глаза. Как разбить ее счастье? В одну секунду уничтожить надежды, и мечты. Как сказать, что сын умер?
Его нет.
– Рита, - я все же прошел к ней, и присел рядом с кроватью на стул, - Рита, малыш он…
– Что? Где он?
– она перестала улыбаться, и слегка нахмурилась.
– Он умер, - не верил, что говорю эти слова, но и скрывать то же не было правильным. Да и что я скажу? Потерпи, его принесут позже? Это вранье. Никогда не принесут. Никогда. Потому что наш мальчик умер!
Черт возьми!
– У нас был сын.
– Зачем ты пришел?
– прохрипела она, смотря на меня со злостью.
– Рита…
– Зачем ты пришел и сказал мне об этом? Ты!
Она отвернулась на другой бок и накрылась едва ли не с головой.
– Рита, мы это переживем вместе. Слышишь? У нас еще будут дети. Обязательно будут. Рита, ты не должна закрываться от меня. Я хочу быть рядом.
Следующие два дня прошли все так же в полной тишине. Рита так и не заговорила со мной, а тридцать первого и вовсе едва ли не сбежала из клиники. Устроила там истерику, заставила выдать бумагу об отказе дальнейшего лечения на стационаре и попросила меня увезти ее домой. Я не хотел ей перечить сейчас. И потому забрал домой.
Рита весь день просидела в детской комнате держа в руках рамку с фотографией дедушки.
Ни о каком праздновании Нового года речи идти не могло. Даже Алина, которой я запретил приезжать и портить себе настроение, все равно приехала.
– Я отправила своего к родителям. Мне сейчас тоже не до праздника, зная, как вам плохо.
– Я не хочу, чтобы ты из-за нас…
– Папуль, ну что ты такое говоришь? Это и моя трагедия тоже. К тому же я вам хотя бы есть приготовлю. Тетя Кира явно выходная.
– Спасибо тебе, дочь.
– Люблю тебя, папуль.
Пока Алина крутилась на кухне, я решил сходить на разведку к Рите. Она по-прежнему сидела на диване в детской. Ее взгляд был устремлен в стену.
Я тихонько постучал и не дождавшись ответной реакции, прошел в комнату. Присел около жены и взял ее руку в свою.
– Там Алина пришла. Выйдешь к ней?
Рита медленно покачала головой.
Я вздохнул.
– Любимая, нам просто нужно время. Мне так же сложно, как и тебе. Ты только скажи, что тебе надо, и я все сделаю. Мне невыносимо видеть тебя такой. Сердце разрывается от боли.