Зависимость. Трилогия
Шрифт:
– И даже страх потерять Дина ее не остановит?
– Я искренне позволяю себе верить, что Элоди на многое готова ради своего брата, но не в то, что она поставит его интересы выше своих. Не потому, что она неимоверно эгоистична или не любит его, но потому, что в основе этого лежит высший первичный инстинкт любого человеческого существа, да и просто существа, способного мыслить. Не самосохранение, как многие считают, иначе невозможны были бы подвиги во время критических ситуаций, воин, катастроф, во время которых герои ставят благо других выше собственной жизни, но желание быть полезным, оставить
Сем не ответил и даже видом не показал, что слушает. Он двигался, как сомнамбула, как оглушенный солдат на поле боя. А затем вдруг резко остановился посреди комнаты и внимательно посмотрел на Джада.
– А ты сам готов закончить это дело? Даже несмотря на то, что Крайм пожертвовала собой, а теперь Элоди должна сделать то же самое.
Джад поднял на него глаза, ничуть не изменившись в лице.
– Конечно, готов. Я готов абсолютно на все, чтобы завершить эту миссию, искупить вину моей семьи и восстановить ее доброе имя. Даже Крайм под конец поняла это. И какими бы трагическими ни были роли Элоди и жницы, премьера состоится в любом случае.
– Какова наша роль в этом представлении?
– Потерпи немного, скоро ты все узнаешь.
Сем устал терпеть. Большую часть своей жизни он только и делал, что терпел.
– Мы точно знаем, где Фиби сейчас находится, и, если тебе настолько не безразлична ее судьба, почему мы все еще протираем штаны здесь?
– Потому что Фиби сама захотела оказаться там.
– Что?
Джад пожал плечами.
– Фиби и моя сестра разыграли небольшую партию, исход которой мне пока не до конца ясен.
– Звучит так, будто Фиби сама пришла к демонам и умоляла похитить ее, - Сем закатил глаза.
– Примерно так и было, отсутствие противодействия является согласием, неважно оговоренным или молчаливым.
/////
Элоди сжимала предмет в своей руке снова и снова. Чтобы обуздать страх. Справиться с отчаянием. Ей нужно было отвлечься, но как, если мысли все время возвращаются к одному и тому же?
Правильно ли она поступает?
Второго шанса не будет.
У нее есть только эта крошечная попытка.
Господи, не дай мне снова все разрушить!
Телефон лежал на столе, в каких-то десяти сантиметров от ее руки. Прошло больше часа, но она все еще ждала, что он позвонит.
Выдох через рот.
Желать и страшиться одновременно странно, но естественно для человеческой природы. А она все еще человек.
Позвони.
Она закрыла лицо руками и сгорбилась на стуле, стараясь успокоиться.
Отсталость только
Звонок выбил ее из колеи. Элоди схватила телефон и со вздохом отключила будильник. Пора начинать. Пора заканчивать.
Он так и не позвонил.
/////
Фиби погрязла в равнодушии, сковавшем ее, как бетон. Даже воздух вокруг отравлен. Она не чувствует ничего. Может, так даже лучше. После всего, что произошло.
У нее в груди бездна без краев, без начала и конца. Непроглядный мрак.
Она так и не прошла свое испытание. Не только не убила Сема, но отдала свою жизнь ради него. И то, что много дороже жизни. Ей оставалось только надеяться, что Кай доволен таким исходом.
Бездна дала трещину.
Или это трещат ее кости?
Не было горя, боли и даже легкой грусти. Не было ничего, кроме пустоты и мрака, пожирающих ее заживо. Она видела множество картин из своей жизни. Снова видела пожар. И Виктора. И эти чудовищные серые глаза. Снова и снова.
Все, о чем она молила сейчас, было забытье.
Все, что она получила, была агония.
Не осталось ничего, что могло бы гореть, только несколько тлеющих угольков.
Она не справилась ни с чем в своей жизни.
– Ты готова?
Этот голос, конечно же, не принадлежит ему, хотя и есть что-то похожее в тембре и в интонации. Кай сознательно пародирует манеру Отца, или это выходит у него само собой?
– Уже?
Отец смотрит на нее, как любящий пастырь на свою овечку. Выражение его лица почти что кроткое. Руки теребят какой-то предмет, и это единственное доказательство того, что происходящее как-то его волнует.
– Еще нет, - говорит он, наверное, в сотый раз.
– Осталось совсем чуть-чуть. Тебе что-нибудь нужно?
Получив отрицательный ответ, он уходит.
Фиби замирает, поймав себя на том, что, как безумная, меряет комнату шагами.
Что хуже, никогда больше его не увидеть, или столкнуться с безразличием и насмешкой в его взгляде? Это сродни вопросу, как лучше умереть: захлебнувшись или сгоревши заживо.
Отключив разум, запретив себе думать, она выходит из комнаты и перемещается по лабиринту галерей и комнат, движимая единственной мыслью. В прошлый раз ей нечего было сказать, но сейчас слова вот-вот готовы хлынуть через все барьеры. Плотину не удержать. Мир будет затоплен, тьма задохнется.
Она разорвется пополам, если не выскажет их.
Где же ты?
В каждой комнате множество демонов-прислужников. Малая часть из них занята какими-то делами, остальные разговаривают, или пьют, или вообще ничего не делают. Здесь столько комнат, что, кажется, одного дня не хватит, чтобы обойти их все. Приемные, игровые комнаты со столами для карточных игр, обтянутые бардовым сукном, столы для бильярда. Это похоже на огромный клуб для демонов. Не похоже, чтобы здесь хоть кто-нибудь жил, и она еще ни разу не видела, чтобы кто-то входил или выходил. От количества демонов у нее зашкаливает пульс и темнеет в глазах. Но нигде нет и следа Кая. Словно, он вообще никогда здесь не был. Его энергия всегда казалась ей такой живой, такой мощной, ярким факелом, пожаром среди мрака, почему же сейчас она не чувствует ничего?