Зависимость. Трилогия
Шрифт:
И снова портреты.
Они всегда раздражали его, порожденные безумием его матери, мрачные, давящие. Кровь, смешанная с тьмой. Изображения кошмаров и внутренних демонов его сумасшедшей мамаши.
Но только ли внутренних?
Один из них казался ему знакомым. Карандашный рисунок девушки с выразительным взглядом, раскосыми глазами и родинкой под нижней губой.
Девушки, как две капли воды похожей на жницу Фиби Коллинз.
Луис вскочил на ноги, ошеломленный этой мыслью.
/////
Рен листала книгу, всматриваясь в картинки, потому что от перенапряжения у нее болели глаза, и она больше не могла воспринимать слова.
Жертвоприношения.
Убийства.
Демоны.
Всадники.
Ожившее зло.
Все это должно иметь какую-то реальную связь с окружающим миром. Даже злу нужны чьи-то руки, чтобы вершить свои дела. Как только она поймет эту связь, ее положение улучшится. Тогда у них с Неро появится конкретная, совершенно понятная и выполнимая цель: найти убийцу и остановить его.
Но до этого времени он всегда оказывался на несколько шагов впереди.
Рен дождалась, пока Неро зайдет в ванную и включит душ, и только тогда пробралась в его комнату и осмотрела карманы его куртки. Ощущение того, что брат что-то скрывает от нее, нечто очень важное, не покидало девушку ни на миг. И что это все как-то связано с жертвенными убийствами и возможным убийцей.
К несчастью она больше не могла просто подойти и спросить его об этом, так как была почти уверена, что услышит в ответ ложь, или, скорее всего, вообще ничего не услышит.
В карманах ничего не было. Меньше всего ей было нужно, чтобы брат застал ее за столь постыдным занятием, поэтому Рен поспешила обратно в комнату и вновь уткнулась в книгу, чувствуя себя воровкой. Ее сердце билось слишком часто.
– Я скучаю по тебе, Неро, - прошептала она одними губами.
2.10
Алгофобия -- боязнь боли.
Не имеет значения, правильное ли это решения.
Не имеет значения, имела ли ее жизнь какой-то смысл.
Или как она завершится.
Важно только одно: Фиби не сдастся.
Невозможно всегда поступать правильно или всегда жить для других. Можно научиться получать удовольствие от самых нелицеприятных вещей, если веришь, что поступаешь правильно. Что твои поступки имеют смысл. И не важно, что подумают остальные. Или чего они хотят. Иногда есть только ты и твои цели. Разве не этому ее научил Кай?
У нее остался последний шанс заявить о себе. Не воспользоваться им будет трусостью.
Не имеет значения, пожалеет ли она об этом после, если это после вообще настанет.
Фиби утешает себя тем, что это крайняя мера, а она сейчас находится в отчаянии.
Но это ложь.
Нет никакого отчаяния, только решимость. Если было в ее жизни хоть что-то важное, если все жертвы, смерти и страдания были не бессмысленны, она должна поставить последнюю жирную точку в этом рассказе. Или же вообще не стоило его начинать.
И для нее это важно. Дать выход боли, злости, раздражению из-за того, как сложилась ее жизнь. Это необходимо. Как воздух. Больше воздуха. На самом деле, не было ничего более важного, и даже смерть пугала ее меньше неудачи.
/////
Найти цель не составило особого труда.
Фиби постучала в дверь и принялась вежливо ожидать, пока ей откроют. Любопытные взгляды соседей прожигали ей спину. От легкого нетерпения она начала стучать ногтями по деревянной поверхности двери. Холодный предмет оттягивал ее карман и будто поторапливал скорее завершить это дело. Она должна была вернуться через полтора часа, полным-полно времени.
Кто-то завозился с той стороны двери, но открыли ей далеко не сразу. Дверь отворилась одновременно с громким удивленным вздохом. На пороге стоял Сем Харт.
– Фиби?
Он выглядел так, словно увидел перед собой призрак. С другой стороны, Фиби - без полутора часа призрак. Парень почти что пророк.
– Почему это прозвучало так, словно ты не рад меня видеть?
– Это не так.
Сему уже почти удалось взять себя в руки, но его тело все еще было напряжено.
– Тогда, может, впустишь меня?
– Конечно, - он отошел в сторону, выполняя ее просьбу.
Фиби прошла по пятнистому ковру к гостиной. Холод поднимался от ее кармана и распространялся по всему телу. Кончики пальцев едва заметно покалывало. Сем шел прямо за ней, словно ступая по ее следам. Что было в нем такого особенного? Почему его жизнь стоила больше, чем ее?
Почему он был ее другом?
Это было так давно, что сейчас Фиби уже и не помнила.
Это странно, словно вещи, связавшие их, бесследно исчезли. Будто уже и нет тех людей, которыми они были.
Теперь они чужие друг другу и себе. В его глазах Фиби видела ту же пустоту, что и в собственных.
– Мы были уверены в том, что демоны схватили тебя. Как ты выбралась?
Сем стоял всего в нескольких шагах от нее. На его лице читалось явное замешательство, но ни следа недоверия.
Почему мы были друзьями?
– Прости, что?
– удивился он и, словно в качестве самозащиты, скрестил руки на груди.
Она что же задала этот вопрос вслух?
– Почему мы были друзьями?