Зависимость. Трилогия

Freedomni .

////

Кью чувствовала страх и волнение, но она была уверена, что если и может кому-то доверять, то только Арне. Если она уж вынуждена спуститься в ад, пусть брат будет рядом с ней. В детстве Ад представлялся ей примерно так, как его рисовал Данте в своей «Божественной комедии». Внешне же он был даже слишком обыденным, как человеческий город, мрачный, большая часть которого пребывает в запустении, с узкими неосвещенными кривыми улочками, многочисленными одинаковыми домами. Единственной странностью было полное отсутствие запаха и вкуса. Еда и питье были неотличимы от пепла. Зато блуждая по городу, нужно было привыкнуть к пронзительным крикам, завыванию ветра или же необъятной тишине. Трудно было сказать, что из этого было наихудшим. Ад старался не отставать от прогресса, потому на окраинах то и дело появлялись многоэтажки из стали и стекла, но смотрелись они до крайности нелепо. Справедливости ради стоило сказать, что не все здесь было уродливо. Древние особняки и памятники архитектуры выглядели величественно, несмотря на свою мрачность. А сам город имел свое собственное очарование. Зло не любит представать в своем истинном обличие, ему куда выгоднее примерить привлекательную оболочку, за которой шли, идут и будут идти. Но за этой показанной привлекательностью скрывается только гниющая зловонная плоть. Элизабет была рождена с ангельской силой внутри. В ней не было ничего отталкивающего или злого. Она была добрым искренним ребенком, остро переживала чужие невзгоды, как свои собственные, если не острее. У нее были видения и силы помогать людям. А затем она отказалась от всего этого ради Арне. Чтобы спасти, она приняла его участь на себя. Сожалела ли она об этом? Никогда. Ради брата Элизабет отдала бы все, не только свое тело, но и свою душу. К несчастью, ему и этого оказалось мало.

////////

Кай находил в этой игре нечто примечательное. Нет, это была злая жестокая игра, в которую были вовлечены все собравшиеся здесь и не только, она соединит их, спутает, а затем перемелет, как огромная мясорубка. Но эта игра восхищала, от нее

сбивался пульс и учащалось дыхание. Это был азарт, о да. Кай откинулся в кресле и закинул ноги на стол, одновременно с этим скрестив руки за головой. Скоро все закрутится, и нельзя будет сказать, где верх, а где низ, где север, а где юг. Кай будет вовлечен в это, но его жизнь ничего не стоит, даже для него самого. Следующей будет Элизабет, его Элизабет. Она была единственной из всех, о ком Кай переживал. Если бы он мог оградить ее от этого, сделал бы это, не задумываясь. Но сестра была такая же, как он. Опасность и риск преображали ее. Ей должно понравиться. Сем. Вечно сомневающийся и неуверенный в себе, склонный все усложнять, а потом жалеть себя. Каю было наплевать на него. Демон никогда не понимал этой озабоченностью всех и каждого его персоной. Просто демон. Один из многих, и слабак, какие бы оды ни пели в его честь. Элоди. Маленькая и бесполезная девчонка. Самовлюбленная, но искренне жаждущая совершить некую жертву ради спасения чего-то. Идеалистка. Жертва романтических книг. Мясорубка игры перемелет все ее мечты без следа, и маленькая Элоди станет или палачом, или мученицей. Реджина. Храбрая и самоотверженная, послушная тень своего братца, которая и шагу не может ступить без его одобрения. Интересно, как она проявит себя. Она и ее напарник были некими темными лошадками для Кая. От них много чего можно было ожидать. Ноэль, его любимчик. Их ручной маньяк на побегушках. Будет интересно, наконец, ослабить путы и выпустить его в свободное плавание. Их шестеро. Одна зависимость на всех. Гремучая смесь. Зависимость Сема от наркотиков и слабости, и зависимость Элоди от желания быть нужной и от Сема; Ноэля от страха и убийств, и Рен от подчинения. Зависимость Элизабет от разрушений, и Кая от любви. Только на первый взгляд кажется, что все это не связано между собой, но связь есть. Они не должны были пересечься. Все три пары, рожденные, чтобы улучшить мир, или низвергнуть его еще глубже. Им был дан шанс, всего один на каждого, но воля Отца свела их всех вместе. О да, эта игра будет стоить того, чтобы понаблюдать за ней. И есть еще девчонка, о которой не стоит забывать. Андромеда. И Фиби. И, конечно же, Джад. Хотят они того, или нет, но все они тоже часть игры. Кай сорвался с места и громко хлопнул в ладоши, прокричав: - Да пусть начнется представление. Сидящая напротив Элизабет с опаской посмотрела на него. На ее лице застыло осуждающее выражение. Его Элизабет. Ему было неважно, как она выглядит, хотя ее прошлое тело нравилось ему больше. Но что значило смертное тело? Для Кая ничего. Один сплошной восторг переполнял его от мысли, что она снова рядом. Ее энергия опутывала его подобно жару костра, в котором можно было и сгореть. Каю было наплевать. Его разбирало веселье, глупое и такое неуместное человеческое чувство. Его нужно было скрывать, но Кай даже не собирался. Даже если завтрашний день станет последним для него, ему было хорошо, впервые за долгое время. Элизабет снова с ним. Фиби ненавидит его. Отец жаждет его смерти. А сам он жаждет смерти всех остальных существ в этом мире. Какое все это имеет значение? Элизабет вздохнула и подложила под спину подушку. Она выглядела умиротворенно. Милая и красивая Элизабет, пусть ее тело сейчас не было красиво, но Кай все еще воспринимал ее именно так. Глядя на нее, невозможно было разгадать ее тайну, разглядеть под невинной улыбкой и шуршанием десятка пышных юбок, свежим румянцем на щеках и сверканием глаз то, что томилось где-то далеко внутри. Скрывающуюся там тьму. Давние сцены все еще стояли у Кая перед глазами. Пышные юбки, разметавшиеся на грязном полу, запутанные волосы, бледные тонкие руки с обломанными ногтями, и кровь, покрывающая эти руки. Все те же невинные глаза, с удивлением смотрящие на него. Все те же мягкие нежные губы, что шептали его имя, а теперь просят ничего не говорить Отцу. Это больше не повториться. Никогда. Ни за что. Но это повторялось снова и снова. В это время она становилась неуправляемой, дикой, неуравновешенной, то и дело срывалась на крик, а потом у нее начиналась ломка. Каю было невыносимо наблюдать за ее мучениями. Он разговаривал с ней, гладил ее кожу и волосы, пел и играл на рояле, делал что угодно, но это не помогало. А затем он лежал в своей постели, слушая, как ее босые ступни перемещаются по паркету, неуверенно, подкрадываясь, а затем торопливо сбегая по лестнице. Он все так же лежал, ни в силах уснуть, ни встать, и ждал ее возвращения. Иногда ему приходилось искать ее, чтобы вернуть домой. Проходило несколько дней, и она снова становилась Элизабет, веселой, вечно улыбающейся, стремящейся помочь всем и каждому. Он боялся признаться себе в этом в обычное время и только в предрассветные часы, ожидая ее возвращения и одновременно страшась увидеть кровь на ее платье или туфлях, точно знал, что готов заплатить любую цену, хоть тысячи, хоть миллионы жизней, чтобы сохранить ее. Даже если она захочет его жизнь, он отдаст ее. Она была сильной, его Элизабет. Он многого не знал о ней, о многом мог только догадываться. Как она живет со своим проклятием, как находит в себе силы просыпаться по утрам и смотреть на мир, зная, что она такое. Откуда в ней любовь, чтобы дарить ее ему, ничего не прося взамен. Каково это быть ею? И чего стоит такая жизнь? Она сильная, но не он. Будь Кай сильным, он бы уже прекратил ее мучение, но он не сделает этого, а она никогда не попросит. Он слаб и эгоистичен, он готов пожертвовать тысячами, даже миллионами жизней только ради того, чтобы сохранить ее, потому что знает, что больше никто не будет любить его так, как она. Потому что он зависим от ее любви. Потому что он... - Кай? Она стоит над ним, и ей приходится согнуться, чтобы их лица находились на одном уровне. Раньше она не была такой высокой. - Пойдем, Кай. Я знаю, что тебе не нужно спать, но ты полежишь со мной, хорошо? Сделаешь это для меня? Только так я смогу уснуть, зная, что ты будешь беречь мой сон. - Конечно, Элизабет, это удовольствие для меня. Он лжет. Это больше чем удовольствие, это потребность. Но прежде чем пойти вслед за ней, демон замирает на месте. Ему запрещено говорить об этом с кем-либо, кроме Отца. Да плевал он на любые запреты. - Ты знаешь, что начнется вскоре, так ведь? Знаешь, что из шестерых в живых останется только один. Она посмотрела на него незнакомо, в ее взгляде не было невинности и беззащитности, как прежде, только усталость. И что-то еще. Она изменилась за эту жизнь, стала тверже. - Если и так, что это изменит? Я не боюсь смерти, как и ты. Жить с моими воспоминаниями гораздо страшнее, но это не мешает мне жить.
– Элизабет сцепила руки перед собой, как никогда не делала раньше. Это едва уловимое напоминание о том, что Кай больше не знает ее так, как раньше, и что между ними больше нет той связи, что была для обоих естественна.
– И я знаю, что ты переживаешь, но не обо мне. Ты боишься за жницу, как я боюсь за тебя. Я понимаю, это естественный страх. Как понимаю и желание защитить того, кого мы любим. Но и ты должен понять: она не нуждается в тебе больше. А теперь пойдем, я спою тебе колыбельную, как тогда, когда ты еще нуждался во сне. Ее улыбка все такая же, она все так же любит его. Это больше, чем Кай смел желать. Но не только Элизабет изменилась за эти годы, но и он. Его не волнует жизнь жницы. Конечно, точно не волнует. Именно поэтому он все еще не ответил на предложение Элоди отказом.

///////

Что-то было не в порядке. Фиби привыкла, что раны затягиваются на ее теле моментально, лишь по мысленному приказу. Это, безусловно, было очень удобно. Но в последнее время Фиби вообще перестала их получать. Даже когда она специально ранила себя о лезвие ножа, кожа оставалась совершенно гладкой. У нее перестала идти кровь. Почему-то эта мысль сводила Фиби с ума, но в конечном счете все верно: кровь течет только у живых. И больно бывает только живым. И девушка с каждым днем чувствовала себя все менее живой. Выиграй или умри. Она или станет жницей или навечно уйдет в забытье.

////////

Сем сцепил руки и переплел пальцы, чтобы было не видно, как они дрожат. Ему было страшно. Он привык к тому, что все боятся его, но победить страх перед Отцом было выше его сил. Высший демон вселял перед ним такой ужас, что иногда Сем боялся, что перестанет дышать, или его сердце просто остановится. Но он должен быть сильным ради Элоди. Ради себя.

//////

Ноэль чувствовал себя в безопасности только рядом с Реджиной, хоть она и ненавидела, когда он звал ее так. Но имя Рен вовсе не казалось ему ни царственным, ни величественным, а вот его новая знакомая была именно такой. Впрочем, Ноэлю казалось, что они знакомы тысячу лет. Она все еще относилась к нему с опаской, не доверяла, даже сторонилась. Как бы близко она не подходила, чтобы ни делала и ни говорила, между ними всегда оставалась огромная ледяная стена. Ноэль не мог винить ее ни в чем. Она была единственной, кто знал его секрет, единственной, кто знал все его секреты, и это была тяжелая ноша, даже неподъемная для многих людей, но только не для Рен.

///////

Кью постепенно приспосабливалась к своей новой жизни. Самым трудным теперь, когда она, наконец, все вспомнила, было не потеряться в давних воспоминаниях и эмоциях. Она Кью, а не Элизабет. И она не та, кем была раньше. Ей все чаще стали сниться давние кошмары. Они снились ей и раньше, но тогда она принимала их за плохие сны, а теперь же осознавала, что они не были плодом ее фантазии. Это были воспоминания, а не страшилки, и она, та девушка с кроткими глазами и ласковой улыбкой, Элизабет, совершила их. Ее руки в крови. Губы, волосы и подол платья. Пол в ее комнате и заброшенный чердак. Все вокруг. Все такое красное. Кью часами отмокала в ванной, чтобы смыть с этого тела то, чего оно никогда не знало. Терла себя мочалкой, всегда коротко подстригала ногти и до покраснения драила пальцы. Она делала это так неистово, что у нее иногда даже шла кровь, но девушка не чувствовала боли. Сможет ли она когда-нибудь искупить свои грехи? Но не с этим вопросом она просыпалась каждый день, не это мысленно, или даже вслух, когда думала, что ее никто не слышит, спрашивала у себя. Ее заботил другой страшный вопрос. Что она будет делать, если ее зависимость вернется?

////////

Элоди устала. Она так отчаянно пыталась сохранить себя, что даже не поняла, когда

увязла в этой паутине окончательно. И чем больше и отчаяннее она брыкалась, тем быстрее ее опутывали новые страхи и зависимости. Замкнутый круг. Теперь она понимала, какой дурой была. Демоны никогда бы не отпустили ее, не дали бы ей скрыться, она все это время была у них под присмотром. И то они разрешили ей на время уйти, прикрываясь лже-свободой только потому, что это вписывалось в сценарий их игры. Она напоминала себе большую игрушку вроде йо-йо. Его то выпускают из рук, то возвращают, и так множество раз. Но все это время нить находится в руках того, кто решает ее судьбу.

///////

Все начиналось с того, что Рен знала секрет... Должно быть, это было ее предназначением: хранить жуткие секреты. К счастью, не все они принадлежали ей. Теперь, когда она, наконец, нашла того самого убийцу, на поиски которого они с Неро потратили немало времени, все должно быть просто. Убить его до того, как он решится на последнее убийство, и остановить жуткий ритуал. Ноэль испытывал к ней неопределенные чувства. В его взгляде Рен замечала и страх, и поклонение, и мольбу о помощи, и желание обладать, и привязанность, и много чего еще. Он боялся, но и доверял ей одновременно. Он боялся доверить ей свои слова и открыть свое сердце, но вручил свою жизнь. Странный глупый Ноэль. Было бы так просто уничтожить его. Одним движением прекратить его мучения и сделать доброе дело хотя бы для одной души, но Рен не могла. Она даже ничего не сказала Неро, хоть и находила для этого множество удобных случаев и даже подобрала нужные слова. Но едва начав этот разговор, девушка чувствовала себя предательницей и тут же замолкала. Это какое-то глупое наваждение. Это неправильно. Почему она покрывает убийцу? Почему хочет защитить его? Что она сама чувствует к нему? Рен привыкла, что все было просто и понятно, что чувства лежали перед ней на расстоянии вытянутой руки, встань и коснись их. Они затрепещут, как бабочки своими крыльями, зазвенят колокольчиками и полетят. Если она иногда не могла понять себя, ей помогал в этом Неро. А затем она перестала понимать и его. Связывающая их нить порвалась в мгновение ока после того, что она сделала с их родителями. Но Неро обещал, что не бросит ее, не оставит одну, не позволит навредить еще кому-то. Рен скорее бы усомнилась в своих словах, чем в словах брата.

///////

Ноэль, наконец, видел свет в конце туннеля, который звал своей жизнью. Его страдания завершаться скоро. Один труп. Одно действие. Ангел. Легко ли найти ангела в наше время? Встретить его в очереди в супермаркете или кино, наткнуться на него в автобусе? А если и так? Может, мы бездумно провожаем глазами, но не узнаем, смотрим, но не видим. Может, они уже среди нас? Со жнецом у Ноэля не возникло проблем. Демоны сами привели жнеца к нему в руки. Это был молодой щуплый парень, худой и бледный, в поношенном плаще. Ноэлю даже почти не было жаль его. Просто очередной парень, просто очередной труп. С каждым разом это было все легче и легче. Он терял чувствительность, руки действовали смелее, ноги больше не хотели бежать. Ноэль родился для этого. Он вспомнил об этом совсем недавно, но картинка постепенно становилась все более четкой. Одного жнеца ему было мало. Но кроме молодого парня, жизнь которого Ноэль уже забрал, был всего один молодой жнец. Девушка по имени Фиби Коллинз. Но это подождет. Сначала ему нужен ангел.

////////

Неро шел по следу убийцы, но всегда опаздывал. В этот раз все должно, все будет по-другому. Это последний шанс все исправить. Найти убийцу в огромном городе не представлялось возможным, но в рукаве у Неро был козырь: его сестра. Рен что-то скрывала от него. Он знал сестру как никто другой, и уж точно бы смог распознать ее ложь. Время от времени она проявляла интерес к тому, как идет расследование, но ее собственный вклад в это дело был минимальным. Она делала все ради того, чтобы только ничего не делать. Не удовлетворившись словами Неро, она, словно не доверяя ему, перерывала вещи и записи в его отсутствие. Словно надеялась найти то, что он от нее скрывает. Она что-то знала об убийце. Наверняка. Неро не был в восторге от того, что приходится следить за сестрой по навигатору в ее телефоне, но ради достижения цели, он пошел бы еще и не на такие меры. Она надолго задержалась на пустынной улице, никуда не заходя и практически не двигаясь. Либо она выбросила там свой телефон, либо… Неро побежал. Только бы не опоздать, только бы не было поздно. Не сбавляя скорости, он повернул за угол и продолжал бежать, ему даже не надо было смотреть на монитор, парень и без того знал, где его сестра. Быть может, он чувствовал это. Общественный парк, выходной, разгар дня, толпы людей. Почему здесь? Неразумно было выбирать именно это место для убийства, но почему убийца мог выбрать именно его? Догадка была мгновенной и точной. Убийце было все равно. Он не планировал пережить этот день. Фанатик. Обреченный. Но как во всем этом замешана Рен? Неро только один раз посмотрел на прибор, да и то для того, чтобы подтвердить правильность выбранного направления. Старая железная беседка с облупившейся белой краской. В беседке виднелась одинокая фигура. Неро не стал таиться, в левой руке он сжимал длинный зазубренный нож, его не волновало, как он выглядел со стороны, как и то, что фигура в беседке не могла принадлежать его сестре. В беседке в полный рост стоял молодой человек без ярко выраженных признаков в темно-коричневой куртке, а у его ног лежало окровавленное тело женщины. Ей могло быть лет тридцать, или чуть больше, она лежала на боку, светлые волосы разметались по грязной потрескавшейся плитке, бледно-голубое пальто покрылось ярко-бардовыми пятнами. Кровь. Было много крови. Ее мертвые пустые глаза смотрели не на своего убийцу, а куда-то вперед, в бесконечность. Парень, убийца, ошалело посмотрел на девушку, потом на свои окровавленные руки и только после этого заметил Неро. В его глазах читался испуг. Он выглядел так, словно потерял ориентацию в пространстве. - Кто это, Реджина? Ты знаешь его? - Да, - послышался рядом совсем знакомый голос. Его сестра появилась из мрака, с противоположной стороны беседки. Она не выглядела удивленной, но и в ее глазах было что-то безумное.
– Это мой брат.
– Рен посмотрела на Него, и ее губы тронула легкая улыбка.
– Ты опоздал, брат. Случится то, что должно. Ты не смог бы этому помешать, при всем своем умении и дисциплине. - Ты заодно с убийцей, Рен? Как давно ты знаешь его? - Не так давно. Меньше месяца. Или дольше. Я не знаю.
– Она рассеяно покачала головой.
– Прости меня, брат, мы не справились. Неро не хотел слушать этот бред. - Он должен умереть за то, что совершил, - сказал он, кивнув в сторону парня, все еще не вышедшего из состояния ступора. Услышав эти слова, убийца тряхнул головой и зло посмотрел на Неро. - Ошибаешься, смертный. Это ты должен. Он легко, без замаха, метнул нож да с такой скоростью, что отточенные до совершенства рефлексы Неро не сработали. Лезвие вошло в ствол дерева за спиной Неро по самую рукоять. Лезвие, которое могло торчать в глазу или шее, лишь повредило шершавую кору. - Но не сегодня. У незнакомца были удивительно темные глаза. А затем его белки исчезли. - Идем, Реджина, нас уже ждут. Рен спустилась по ржавым металлическим ступеням, встав около черноглазого, старательно избегая смотреть на Неро. Неро знал, что не в силах их остановить, что этот парень даже не человек, как и его сестра, но решился на последнюю заранее лишенную смысла попытку. - Кто или что ты такое? Парень сделал еще четыре шага, прежде чем обернуться, все это время Рен шла с ним в ногу. - Я - убийца, и это все, что тебе нужно знать. Это мое предназначение.

////////

И так, заварушка начинается. Кай улыбнулся своим мыслям. Перед ним стояла до жути напуганная парочка: любимый питомец Отца и его маленькая подружка. Они были единственными, кто все еще не в курсе происходящего. К несчастью, именно Кая отец послал “просветить” их. - Вы знаете об Игре?
– спросил он. - Игре между силами света и тьмы?
– голос Сема был полон сарказма. Кай усмехнулся. - Не так эпично, но в какой-то мере верно. Каждые сто лет появляются люди, способные чувствовать, способные видеть и понимать наш мир. В случае удачного исхода они становятся одними из нас - высшими существами, в противном случае просто умирают. Их всегда двое: парень и девушка. Один имеет душу, повернутую к свету, второй - предрасположенность к мраку. Один рожден, чтобы изменить мир к лучшему, второй - чтобы уничтожить его. Уравновешивает их зависимость, слабые места каждого. Победитель получает все, проигравший становится духом, которому не суждено обрести покой. Но не всегда выходит по написанному, случается, что рожденный во мраке выбирает свет, и наоборот. Через столетие все повторяется снова. Такова договоренность между сторонами, которой уже не одна тысяча лет. Но в этот раз все будет иначе. Почему я не вижу в ваших лицах никакого энтузиазма? Элоди громко фыркнула: - Ты рассказываешь нам легенду. Это должно произвести на меня впечатление? Я поговорила с Кью. Сем молчал, глядя в стену. - И что сказала тебе...Кью?
– Каю не терпелось услышать ее ответ. - Что нас ждет бойня. Что один мудак активировал вызов, который может привести к концу света. И выживет только один из нас шестерых. Кай улыбнулся. - Это так в духе Элизабет: коротко и по существу. Но я все же сомневаюсь, что она изменилась до такой степени, чтобы использовать такие слова в своей речи. Элоди пожала плечами. - Я не ручалась, что буду цитировать ее дословно. И все же, все именно так? Кай не стал отрицать. - Но я никак не могу понять, для чего все это нужно, - сказал Сем бесцветным голосом.
– Зачем все это? - Если у человека появляется возможность отхватить более выгодный кусочек, неужели он не сделает все для этого?
– спросил Кай.
– Если одной жертвой, не своей даже, а чужой, можно переменить равновесие в свою пользу и получить власть над противоборствующей стороной. Неужели ты бы сам не воспользовался таким шансом? Сем промолчал. - Демоны и ангелы, точнее те, кого люди этого мира называют так, тоже отнюдь не дураки. Тот из нас, кто победит, получит огромную силу и власть. Очевидно, что эта сила будет принадлежать так же одной из сторон. А что им придется сделать для того, чтобы заполучить ее? Дать победителю обещание? Выполнить какое-то его желание? Никому из них нельзя верить, обычно демоны лучше держат свое слово, недели крылоносцы. - Тогда почему мы должны участвовать в этом? Почему должны умирать ради чужой битвы?
– Элоди повысила голос, но сама едва ли заметила это. - Почему на любой войне гибнут люди? Думаешь, все стремятся вступить в добровольцы и наступать на врага в первых рядах? - Нет. Кай не стал ждать и сам ответил на свой вопрос: - Дело в том, что солдата никто не спрашивает, хочет ли он на фронт. Ему приходит повестка и все. Никого не интересует, поддерживает ли он правительство, разделяет ли его взгляды. Он либо идет на войну, либо под трибунал. Сейчас вы двое - солдаты, и повестка у вас в руках. Элоди побледнела, и Сем легонько сжал ее ладонь. Кай сделал вид, что ничего не заметил, в конце концов, его не волновали проявления чужих чувств. На самом деле его совсем не волновало, выживет ли хотя бы один из них. Его не волновал никто из них, кроме Элизабет. Он убьет каждого из них собственными руками ради нее.