Зависимость. Трилогия
Шрифт:
1.6
И самый храбрый из нас боится самого себя.
Оскар Уайльд
Он позвал ее как раз в тот момент, когда оставалось дописать последнюю букву. Она встряхнула баллончик, завершая надпись. «ДЕМО» красовалось синей краской на красной кирпичной стене. Бронт снова «позвал» ее: поднял с земли маленький камешек и бросил в стену справа от ее головы. Демо оглядывает свою работу и только после этого выбрасывает использованный баллончик в урну. Бронту не нравилось то, что она делала, но для девушки это был способ оставить после себя хоть какое-то воспоминание. И не важно, что люди, прочтя на какой-нибудь стене гаража или заброшенного дома эту надпись, даже не поймут, что это имя. Вот уже два месяца прошло с тех пор, как ей разрешили выходить за пределы дома, что на самом деле было дурным знаком. В переводе на нормальный человеческий язык это означало: тебе осталось недолго. Счет шел на месяцы. Демо чувствовала себя смертником, которого выпустили подышать воздухом перед тем, как посадить на электрический стул. Бронт был для нее всем, но в то же время недостижимой мечтой. Она давно уже бросила попытки сблизиться с ним больше, чем сейчас. Глупая романтика выветрилась из ее головы. Еще один камешек отскочил от стены и упал к ее ногам. Демо не стала ждать еще одного. Губы Бронта были плотно сжаты, руки скрещены на груди. У девушки появилось
Я выгляжу как-то иначе?
Бронт недоуменно посмотрел на нее.
Все люди смотрят на меня. Особенно парни. Со мной что-то не так?
Парень широко улыбнулся.
Просто ты красивая. Вот и все.
Демо снова посмотрела на девушку из отражения. Была ли она красивой? Скорее да, чем нет, но это явно была не такая красота, от которой захватывало дух. А Демо когда-то мечтала обладать именно такой особенной красотой.
Бронт серьезно посмотрел на нее. Она так же смотрела в ответ. Так продолжалось несколько минут, затем уголки его губ медленно поползли вверх. Он повернулся и побежал. Демо замешкалась на старте, из-за чего у него появилось с десяток штрафных секунд. Она побежала следом, увертываясь от идущих навстречу людей, толкаясь, налетая на кого-то. Одна женщина несла в руках пакет из продуктового магазина, и когда Демо задела ее, луковицы покатились по тротуару наперегонки с картошкой. Девушка добежала до перекрестка и принялась озираться по сторонам в поисках Бронта, снова теряя время. Наконец, она увидела впереди его светлую голову. Проиграв в прошлый раз, она не смеет позволить себе еще одну неудачу. Демо была невелика ростом, все еще хрупкая, все еще ребенок в душе, но ее было больше, чем она ощущала. Это как если бы она годами ездила на малолитражке, а потом резко пересела в грузовик. Ее было слишком много. Она не знала, как совладать с этим, с ее телом. Слишком много. Чужое. Запертая в нем. Не было времени на размышления. Демо пробежала улицу, где в последний раз видела Бронта меньше, чем за минуту, и повернула, не сбавляя скорости. Зря Бронт побежал сюда, этот район ей хорошо знаком. И здесь не так много мест, куда могла завести их игра. Вопрос только в одном: пристань или офисы. Решение далось ей легко, она выбрала бы пристань на его месте. В этом районе когда-то располагались большие торговые и бизнес-центры, а невдалеке и небольшие частные производства. Но это было еще в те времена, когда люди любили все большое и громоздкое. Любили сбиваться в толпу, чтобы выделиться из толпы. Прошло уже лет двадцать, как три гигантских центра закрылись, а вслед за ними начали опустошаться и офисы. Теперь здесь царил покой и тишина, нарушаемая время от времени разве что уличными подростковыми бандами и бродягами. Так странно. Всего в нескольких кварталах отсюда царило оживление и гул, а тут была такая полная, всепоглощающая тишина. Демо глубоко вдохнула, желая впитать ее и унести с собой. Ее с непреодолимой силой влекло к самому высокому зданию. Когда-то это был самый богатый и известный бизнес-центр, наверху которого располагалась так же телестанция, но теперь это был всего лишь полуразваленный дом с высоким шпилем. Демо старалась не смотреть в свое отражение в грязных стеклах дома. Ей не хотелось видеть свое повзрослевшее безжизненное лицо. В доме было тридцать этажей и понятно, что лифты уже давно не работали, да девушка и не решилась бы зайти в одну из этих жутких железных кабин с холодными стеклянными стенами. Она выбила ногой дверь и стала подниматься по лестнице. Первые пятнадцать этажей дались ей легко, после семнадцатого она почувствовала, что задыхается, после двадцать четвертого, что сейчас заработает разрыв селезенки, но все равно продолжала идти. Добравшись до самого верха, она испытала прилив разочарования. Дверь на крышу была не только закрыта, но проход закрывала толстая цепь с амбарным замком. Это не единственный выход на крышу, но… Она безжалостно оборвала эту мысль. Ей не пройти здесь, и она точно не сможет отыскать ключ от этой двери. Значит, нужно найти другой путь, чтобы проникнуть наружу. Демо обошла весь верхний этаж, но не смогла обнаружить другую дверь на крышу. И здесь не было даже ни единого окна. Она спустилась на этаж ниже, чтобы найти другой вход. Им оказалось окно. Девушка открыла его, повернув ручку, и выглянула наружу. Ее ошибкой было то, что прежде всего она посмотрела вниз. Почувствовав резкую тошноту, Демо поспешно отдернулась обратно и присела на пол, судорожно хватая ртом воздух. Дело было не в том, что она боялась высоты, просто ей еще не доводилось в жизни забираться так высоко, да еще и для того, что она задумала. Но Демо не собиралась сдаваться. Она снова медленно приблизилась к окну и посмотрела сначала вверх, затем по сторонам, избегая на этот раз опускать глаза. У нее не было страховки. Это было опасно. Стоит ей сорваться вниз, и ордену придется искать себе другой сосуд. С другой стороны сдаться сейчас казалось ей унизительным. Проведя рукой по волосам и встряхнув головой, Демо встала на подоконник, надеясь, что он не сорвется под ее весом, и вылезла наружу, едва не сорвавшись вниз из-за сильного порыва ветра. Ей только чудом удалось удержаться руками за раму. Под ее ногами теперь был карниз, вполне устойчивый, а всего в нескольких шагах право располагалась пожарная лестница. Придерживаясь за стену, она пошла по карнизу, шириной всего сантиметров пятнадцать, шесть шагов, и она схватилась за железную перекладину лестницы. Какой-то умник когда-то выкрасил ее в белый цвет, и теперь куски засохшей краски впились ей в ладонь. В нос ударил сильный запах окисленного железа. Демо положила обе руки на лестницу и принялась лезть вверх. Теперь ей было совершенно ясно, что самым сложным было заставить себя вылезти из окна. На крыше не было Бронта, но это уже было неважно. То, что предстало перед глазами Демо, было настолько великолепным, что она забыла обо всем другом. Она на самом деле почувствовала себя на вершине мира. Честное слово, если бы сейчас с тучи сошли несколько ангелов и пожали ей руку, она бы не удивилась. Она видела город. Гротескные фигуры домов, одиноких и величественных, стоявших в стороне от жизни и тех, что жались друг к другу, как напуганные дети. Зеленые нити деревьев в сером городе. Пары, зловонное дыхание больного города, поднимающееся вверх, словно желающее заразить и небо. И океан. У Демо не было слов, которыми можно было его описать. Одно простое слово делало это лучше, чем десятки слащавых эпитетов. Тот, кто не был слепым, глазами или сердцем, и хоть раз в жизни видел его, сразу понял бы о чем речь. Демо услышала приглушенный звон снизу и посмотрела вниз. На балкончике, всего двумя этажами ниже на нее смотрел Бронт. Он не выглядел запыхавшимся, а наоборот, словно только что вернулся с прогулки. Точно, ведь она пришла сюда за Бронтом. Она хотела спуститься, но он принялся резво жестикулировать.
Я поднимусь к тебе.
Демо наблюдала, как Бронт ловко выбрался из окна, спокойно посмотрел по сторонам, опустил
Ты не сдалась.
Она удивлена посмотрела на него.
Ну да, раз я здесь.
Ей казалось странным, что он счел ее трусихой. Да, здесь было высоко, но…
Ты ожидал, что я увижу замок, развернулась и пойду обратно?
Он покачал головой.
Тогда что тебя так удивило?
Меня удивило то, что ты, одна из самых смелых людей, которых я знаю, собралась отдать все, что у тебя есть без какой-либо борьбы.
Демо сжала кулаки и зажмурилась. Это было хуже, чем пощечина.
Ты не трусиха, и я каждый раз убеждаюсь в этом, но почему-то, когда речь заходит о чем-то действительно важном, о твоей жизни, ты и не думаешь бороться.
А я должна? Разве ты не мой тренер? Разве ты не на их стороне?
Она сказала то, чего не должна была говорить, они ведь должны быть на одной стороне, так ведь?
Я сейчас говорю как твой друг, а не как тренер. Или ты видишь где-то здесь маты и боксерскую грушу?
Мне каждый день повторяют, что это мое призвание. Что я была рождена для этого. Разве я могу подвергнуть опасности целый мир из-за своей трусости?
Она не могла поверить в его слова. Демо засыпала и просыпалась с этим словом на губах. Призвание. Она повторяла его так часто, что оно приросло к ней, как вторая кожа. Ей оставалось немного: или вооружиться этим словом, или признаться, что ее жизнь была бессмысленной. Она выбрала первое.
Орден много веков пытался найти такую, как ты. И я уверен, что они не отдадут тебя сейчас, когда ты полностью в их власти. Не по доброй воли. Но, знаешь что? Я не верю им. Не верю, что они руководствуются исключительно благородными намерениями. Что это за добрые намерения такие, для достижения которых нужно принести в жертву ребенка?
Почему-то ее оскорбило, что он назвал ее ребенком. В глубине души она была согласна с ним, но предпочла зациклиться именно на этом слове. Демо потребовались месяцы, чтобы подогнать под себя свою броню, чтобы та перестала жать, и лишиться ее сейчас было подобно тому, чтобы добровольно отрубить себе руку или ногу. Перестать дышать потому, что ты лишился легких, а не из-за того, что тебе не хватает воздуха. Но его слова все же пробили небольшую брешь в этой броне.
Что я могу сделать? Сбежать? Они найдут меня и притащат обратно. И мне не выстоять в борьбе против целого ордена.
Глаза цвета бури, серые с едва заметными голубыми прожилками, посмотрели на нее. Всего на мгновение Демо решила, что это вовсе и не глаза, а два осколка стекла, в которых отражалось небо. Наигранное спокойствие за бурей эмоций.
Значит, нужно найти того, кому такая борьба будет по плечу.
Демо почувствовала, что она крошечная никчемная часть вселенной. Теперь ее было слишком мало, но при этом слишком много, чтобы затеряться в этом городе. Ей хотелось бы просто перестать существовать. Или вообще никогда не рождаться. Она чувствовала себя маленькой. Ей хотелось, чтобы пришел кто-то большой и сильный и решил бы все ее проблемы. Но такого не будет. Она посмотрела на Бронта, но он больше не смотрел не нее. Теперь эти странные, до жути пугающие ее глаза были устремлены вдаль. Могло быть и хуже, по крайней мере, она не одна.
1.7
Бояться любви - значит бояться жизни, а тот, кто боится жизни, на три четверти мертв
Бертран Рассел
Фиби не могла найти в себе жалости для существа, цепляющегося за ее ботинки. Жница была уверена, останься в ней хоть капля чего-то человеческого, она бы пришла на помощь, но сомневалась, что все еще подвластна чувствам. Существо когда-то было женщиной. Даже после ужасной автокатастрофы, когда новенькая блестящая машина стала всего лишь куском спрессованного железа, на израненном окровавленном теле все же можно было различить обгоревшие куски платья. Должно быть, это существо было красиво раньше, судя по тому, как оно боялось. Оно, безусловно, умирало, но больше всего боялось даже не самой смерти, а того, что может умереть вот так. С изуродованным лицом. Глупое безобразное существо. Единственным, что чувствовала Фиби, было отвращение. - Пожалуйста, - молило существо. – Пожалуйста, я сделаю все, что угодно, отдам, что угодно, только пощади меня. - Разве завершение твоих мучений не будет пощадой? – спросила Фиби. Существо застонало и принялось причитать еще громче. - Ты демон? Злое существо? Что хочешь в обмен на мою жизни и внешность, такую, какой она была сегодня утром? Мою душу? Забери ее. Фиби сухо рассмеялась. - Я жница, а не демон. Я не торгую душами, да если бы и торговала, твоя точно бы меня не заинтересовала. - Но ты ведь можешь позвать тех, кого она заинтересует, верно? – существо изо всех сил уцепилось за свою последнюю надежду. Фиби уже хотела сообщить, что демоны никогда не упустят выгодной сделки, и их отсутствие сейчас означает лишь то, что дело не стоит свеч, когда существо сказало еще несколько слов. - Может, тебя заинтересует нечто другое. Ты наверняка знаешь, что демоны ищут сосуд. Внезапно все это показалось Фиби каким-то фарсом. - Что ты знаешь о демонах, ничтожное создание? – спросила жница тихим голосом. Существо задрожало еще сильнее. - Только то, что они существуют. Как в фильмах-страшилках. Как в церковных сказках. Я католичка по рождению. И я смотрела тот старый сериал, как его… «Сверхъестественное». - Ты сказала, что демоны ищут сосуд. - Да, да, так и есть. Девочку. Анну. Так сказала старейшина. Я видела сосуд несколько раз, да и то мельком, но я знаю, где Орден ее прячет. Я поделюсь с тобой информацией, если ты поможешь мне. - Я могу сделать тебе одно-единственное предложение. Обдумай его хорошенько. В обмен на информацию о возможном местонахождении девочки, я могу позвать сюда одного знакомого демона. Но я не могу заставить его заключить с тобой сделку, только позвать. - Хорошо. - Ты уверена, что хочешь этого? Пути обратно уже не будет. - Все, что угодно, только спаси меня. После того, как она рассказала то, то было ей известно, Фиби выполнила свою часть сделки. Она не общалась с демонами, но иногда ей все же приходилось сталкиваться с ними по рабочим моментам. Их встреча с Энтони состоялась именно так. Если вспомнить все фильмы и сериалы и демонов, которые в них предстают, а потом представить что-то абсолютно противоположное, получится Энтони. Другие демоны не воспринимали его всерьез из-за его постоянных выходок, но все же он неплохо справлялся со своей работой. Последняя выходка Энтони особенно удалась. Он подобрал для себя тело ребенка. Такого невысокого десятилетнего пухлого ребенка в очках, с огромными голубыми невинными глазами. - Энтони, - приветствовала его Фиби. - Леди в черном, - почтительно приветствовал он ее. - У меня к тебе есть дело. Фиби старательно не смотрела на хнычущее существо. Демон понял ее с полуслова, как обычно. - Нет, нет и еще раз нет. Я не буду… - Энтони. - Ты только посмотри на ее цвета. Это же просто ужас…Серый, болотный и много-много зеленого. Я аж вижу всю эту зависть. - Энтони, с тебя должок. Или ты уже забыл? - Обижаешь, госпожа. Его ужимки да и мимика никак не вязались с детским личиком. Но это же был Энтони. Он брезгливо посмотрел на существо, а затем вздохнул: - Я подумаю, куда это можно будет пристроить. Фиби помахала ему рукой, прежде чем исчезнуть.