Зависть

Браун Сандра

– Что это у тебя? – спросил он небрежно, указывая на бумаги, которые Ной держал в руке. – Решил еще раз просмотреть документ, который я подписал?

«Пусть хоть выучит его на память, – зло подумал Дэниэл, – все равно это не принесет ему никакой пользы!» Он-то знал, что эти бумажки годились только на то, чтобы выстлать ими клетку для канарейки, хотя Ной, очевидно, считал иначе.

– Нет, – спокойно ответил Ной. – Это отчет о моей жизни, составленный частным детективом Уильямом Сазерлендом. Сами понимаете, мне было не до сна.

Дэниэл был не столько встревожен этими словами, сколько

возмущен тем, что Ной рылся в его столе. Крепко сжав губы, что у него всегда служило признаком сильного гнева, Дэниэл поднялся еще на ступеньку.

– Но он же лежал дома, в моем столе, и ящик был заперт!

– Пришлось немного повозиться, но в конце концов я его нашел, – спокойно ответил Ной. – Весьма любопытное чтение, весьма…

– Мне тоже так показалось, – сухо заметил Дэниэл.

– Неужели вы думали, я не замечу слежки? – Ной негромко рассмеялся. – Вы наняли лучших ищеек, которых только можно нанять за деньги, но ваш мистер Сазерленд слишком настойчиво расспрашивал обо мне моих знакомых. Одного моего друга это насторожило, и он счел нужным предупредить меня.

– Согласно этому отчету у тебя нет друзей.

– Что ж, можете называть моих партнеров по теннису просто знакомыми, приятелями или как вам будет угодно… – Ной издевательски поклонился. – Как бы там ни было, этот парень оказался достаточно умен, чтобы раскусить Сазерленда. И теперь меня интересует только одно: когда началось это скрытое наблюдение за мной? Может быть, вы просветите меня, мистер Мадерли?

Играть в кошки-мышки не было смысла, и Дэниэл ответил:

– Я начал собирать информацию месяца два назад. А слежка началась вскоре после вечеринки по случаю вашей с Марис второй годовщины.

Улыбка сползла с лица Ноя.

– Хотелось бы знать, почему вы решили собирать сведения, которые вас не касались?!

– Потому что я уже давно подозревал, что ты отпетый мошенник и лжец.

Ной прекрасно владел собой, но сейчас одна его бровь нервно дернулась и взлетела вверх.

– Вот как? – спросил он.

– Именно так, – подтвердил Дэниэл. – Я, правда, еще не знаю, обманывал ли ты нас с самого начала, или ты пошел по этому пути лишь несколько месяцев назад, когда Моррис Блюм обратился к тебе с предложением продать мое издательство без моего ведома. Лично я предпочел бы, чтобы верно было последнее, так как в этом случае я выгляжу куда меньшим дураком, однако мне это представляется маловероятным. Научиться так хорошо лгать в такой короткий срок невозможно, Ной! Подобные способности необходимо развивать, оттачивать, совершенствовать годами…

– Вы повторяетесь, мистер Мадерли. Ведь вы уже назвали меня отпетым мошенником…

– Совершенно верно. Ты, как видно, тертый калач, но все же, несмотря на весь твой опыт и изворотливость, ты совершил несколько ошибок, на которых я поймал тебя в тот день, когда ты устроил вечеринку на квартире в Челси. Кое-какие обстоятельства показались мне странными, Ной. Правда, часть из них, пусть и с некоторой натяжкой, можно было объяснить твоим желанием устроить Марис сюрприз, но остальные всерьез меня обеспокоили.

– Какие же ошибки я совершил? – с кривой ухмылкой осведомился Ной.

– Самая первая и главная твоя ошибка, которая заставила меня насторожиться, заключалась

в том, что ты начал загодя готовиться к этой вечеринке, тогда как обычно ты поручаешь покупать подарки для Марис своей секретарше. Это было так не похоже на тебя, что я волей-неволей начал к тебе приглядываться и довольно скоро обнаружил, что ты не совсем таков, каким хочешь казаться. Я увидел тебя настоящего, Ной, и…

– Просто потрясающая проницательность, мистер Мадерли!

Дэниэл покачал головой:

– К сожалению, на этот раз моя проницательность меня подвела, в противном случае тебе вообще бы не удалось меня обмануть. Но ты слишком ловко притворялся, и я не сумел распознать, что ты носишь маску. Отличную маску, Ной! Ты успел зарекомендовать себя хорошим бизнесменом и издателем задолго до того, как пришел в «Мадерли-пресс». Кроме того, я, как и Марис, был очарован твоей книгой и ошибочно полагал, что такую честную книгу может написать только человек порядочный и прямой.

Ной сложил руки на груди и самодовольно улыбнулся.

– Кому, как не вам, знать, мистер Мадерли, что все написанное в книгах – ложь, выдумка. И мой «Побежденный» вовсе не случайно написан в эдакой придурковато-честной манере… Я наделил своих героев прямодушием, благородством, честностью вовсе не потому, что придерживаюсь тех же взглядов. Я не знаю, существуют ли честность и бескорыстие на самом деле – я лично в это не верю, но зато мне прекрасно известно, что помогает продавать книги. Выдуманная честность и выдуманное благородство выдуманных героев – вот на чем стоит книгоиздание со времен самой первой книги. Обычный человек хочет верить в то, что благородство существует, что зло можно победить добром и что добродетель – награда сама по себе. Читатели просто тащатся от этой ерунды, и каждый издатель, если только он хочет процветать, просто обязан совать им эту жвачку.

Как вы знаете, дорогой мой мистер Мадерли, я вырос в типичной южной семье, и родители с детства кормили меня байками о моих предках – благородных джентльменах-южанах, потомках средневековой аристократии. Пока я был мал, я не мог сказать им: «Хватит! Надоело!» – хотя от их сказочек о честности и благородстве меня буквально выворачивало наизнанку. Но когда я вырос, я решил использовать накопленную информацию, чтобы одурачить доверчивых читателей, которые ждут от книжных героев именно того, что не существует в жизни. Все это лживое дерьмо я слил под одну обложку и швырнул им, словно свиньям, чтобы освободиться от того, во что никогда не верил.

Ной снова усмехнулся.

– Ясноглазая героиня и отважный герой, не лишенный, впрочем, некоторых, весьма симпатичных недостатков!.. – проговорил он презрительно. – Как же мало нужно среднему человеку! Что ж, пусть жрут то, что заслужили. Мало кто из них способен догадаться, что волнующая история любви Шарлотты и Сойера Беннингтона – это плевок в их слюнявые хари. Лично меня переживания моих героев ни капли не трогают и не волнуют. Единственное, что меня волновало, – это размер гонорара, интерес издателей и количество положительных рецензий, которые напечатают ведущие газеты и журналы. На последние я, кстати, особенно рассчитывал, так как мне хотелось привлечь ваше внимание к своей скромной особе.