Завод-4: назад в СССР
Шрифт:
Пошли смотреть на бревно всем клубом. Уж не знаю, почему мужики решили, что бревно было мостом… но выглядела конструкция крайне ненадёжно. И переходить по нему мне сразу показалось решением не ахти. Но у заместителя директора по производству было иное мнение на сей счёт. Он долго, с разных сторон осматривал эту конструкцию, а потом выдал:
— Мужики, а давайте на спор забьемся? Кто перейдёт на ту сторону — тот победит?
По-хорошему, на трезвую-то голову, никто не согласился бы на такой спор, но мужики были разгорячёны самогоном, и идея
— На что спорим? — последовали вопросы. — Не на слабо же?!
— А давай на желание! — предложил производственник. — На любое, посмотрим, у кого хватит духу!
— Спорим!
Никто отказываться не стал. Надо ли говорить, что обычно такие споры ничем хорошим не заканчиваются? Я, естественно, спор тоже принял, чтобы не быть белой вороной — надёжный там мост или какой, а это мне сейчас совершенно ни к чему.
Дальше начали тянуть жребий, кто пойдёт первым, и участь первооткрывателя испытания выпала на самого заместителя директора по производству. Я припомнил, что вообще-то Сергей Васильевич не умел плавать. Он похлопал себя по щекам, пытаясь протрезветь. Естественно, что по щелчку пальцев у него ничего путного не вышло — пошатываясь, Сергей Васильевич двинулся к бревну под аплодисменты и подначивания.
— Подержи, будь другом! — он снял куртку и протянул ее мне.
Я подхватил куртку, наблюдая за тем, как Сергей Васильевич принялся снимать сапоги. Не самая лучшая идея, в сапогах-то было бы какое-никакое, но сцепление с бревном. А на босу ногу ступни будут скользить, но, как говорится — дело хозяйское.
— Сейчас мы его! Ну-ка!
Заместитель директора по производству, раздевшись, ступил одной ногой на бревно. Постоял так с минуту и, расставив руки для удержания равновесия, пошел вперед. Он пробежал примерно половину бревна, и у меня зародилась надежда, что трюк пройдёт благополучно. Ведь чуть-чуть осталось.
Но нет…
Плямс!
Это был звук падения Сергея Васильевича в воду. Мужики тотчас заржали как кони. Производственник упал смешно, благо не ударился о бревно и оказался в воде. Проблема была лишь в том, что течение было сильным, место — глубоким, и тут бы справился только пловец. А Сергея Васильевича подхватило течением и понесло в водохранилище.
Смех разом прекратился, когда кто-то из мужиков припомнил, что спорщик не умеет плавать. Пока остальные решали, что делать, я бросился на выручку Сергею Васильевичу, которому теперь точно не было смешно, и он начал орать:
— Помогите!
Вот так… я быстро скинул с себя одежду, оставшись в одних трусах, и прыгнул в воду. Течение подхватило меня, и в несколько энергичных гребков я сблизился с тонущим производственником. Схватил его за шиворот рубашки, и вцепившись за корни деревьев, потащил наверх.
Глава 13
Ох и замёрз же я, спасая Васильича! Не без труда, но мне удалось вытащить его на берег из холодных вод реки. Все
— Егор, хорош паря, спас человека! — хором говорили рыбаки, помогая утопавшему прийти в себя.
Кто-то успел сбегать за пледом, чтобы согреть спасенного Сергея Васильевича. Тут же принесли чай. О соревнованиях на спор сразу позабыли.
— Тут бы любой утонул, а ты — молодцом! — продолжалась минутка восхищения.
Всё-таки любой — не любой, а мне пришлось здорово напрячься, чтобы самому не пойти ко дну. Я с благодарностью принял чей-то плед, в который тотчас закутался, и жадно глотнул горячий чай.
Заместитель, чуть поправив свой плед, висевший на плечах, как тряпка после дождя, в недоумении ежился, пока его обдавало пронизывающим холодным ветром с реки. Казалось он быстро протрезвел и теперь оглядывался, переваривая обстановку. Наконец, он все-таки выдохнул и с трудом произнес:
— Егор, я теперь тебе как минимум жизнью обязан! Если вдруг понадоблюсь, ты ко мне с любым вопросом — я тебе сразу помогу! На заводе, на всю деревню — где угодно.
Я скромно кивнул, хотя понимал, что слова Васильича, скорее всего, имеют ту же ценность, что и обещания о повышении, которые раздаются на этом заводе с завидной регулярностью.
Зато не поспоришь, что рыбаки теперь смотрели на меня совершенно другими глазами.
— Ну всё, Егор, ты теперь среди нас свой человек! — объявил дядя Коля, поднимая в воздух пустую бутылку, как тост. — За спасителя Васильича!
Затем все, считая должным похлопать меня по плечу, потопали к палатке греться.
День пролетел незаметно, вскоре небо потемнело, и у костра, возле которого мы сидели, начали рассказывать байки. Байки были самые что ни на есть рыбацкие. Кто где и что ловил, какой самый крупный улов случался да где в других регионах есть рыбные места.
— Да я тебе говорю, на Волга мне такая рыбина попалась, что я сначала думал, будто акулу поймал! — активнее всех рассказывал дядя Коля.
У меня баек не было припасено, всё-таки я на рыбалку не ходок, поэтому сейчас слушал и кивал, периодически вставляя короткие замечания, которые вызывали дружное хихиканье. Это было как бесплатное радио — не так важно, что говорят, главное, чтобы не было тишины.
Когда вечер перешел в ночь, и костер начал угасать, рыбаки разошлись по палаткам. А утро встретило нас такой же хмурой, как и вечер, сыростью и холодом.
— Ну, мужики, пора и честь знать! — сказал дядь Коля, зажигая старую сигарету. — Возвращаемся в Ростов! Давно таких отличных рыбалок не было!
Я был солидарен с ним — отдохнули от души, как заново родились.
Весь обратный путь мы ехали молча, разве что какие-то ехидные шутки проскальзывали время от времени. Похмелье — коварная штука. Всплыла тема бани, туда и решили всем клубом сходить в следующий раз.
— Ты тоже приходи, Егор! — последовало мне приглашение чуть ли не от всех хором. — Отдохнём знатно!