Завод-4: назад в СССР
Шрифт:
— А ты не боишься?
Я усмехнулся, медленно покачал головой.
— Нет. Волков бояться — в лес не ходить.
Аня улыбнулась.
— Ты всегда такой. Никогда не показываешь, что тебе страшно.
Я промолчал. Она подняла на меня взгляд, в её глазах было что-то тёплое, почти обжигающее.
— Я рада, что ты пришёл, — вдруг сказала она.
Я провёл пальцами по её запястью, она не отстранилась.
— Я тоже.
Мы смотрели друг на друга и больше ничего не говорили.
А
Она замерла, но через мгновение ответила мне, потянувшись ближе. Я почувствовал, как её руки обхватили моё плечо, как дрогнуло дыхание. В этом поцелуе было всё — напряжение последних дней, тревога, скрытые чувства, которые мы оба избегали шанса признать.
Я провёл рукой по её спине, ощущая, как её тело мягко прижимается ко мне. Она тихо вздохнула, пальцы сжались на моей рубашке.
— Егор… — выдохнула она, но я не дал ей сказать больше.
Я накрыл её губы своими, и слова уже не были нужны.
На следующее утро меня ждал отличный завтрак и горячий чай. Я чмокнул Аню в макушку и пошёл на работу — сонный, но совершенно довольный.
От проходной я сразу зашагал к зданию заводоуправления. Я шел по коридору заводского административного корпуса, направляясь к кабинету Сергея Васильевича.
Я уже принял решение, и теперь оставалось только сообщить о нём Васильичу.
Дверь в его кабинет была приоткрыта. Я постучал и вошёл, не дожидаясь приглашения.
Сергей Васильевич сидел за столом и вертел в руках ручку, глядя в документы. Услышав шаги, поднял голову — и с одного взгляда понял, зачем я пришёл.
— Ну, — он приподнял бровь, жестом показывая мне на стул. — Решился?
Я сел, сцепил пальцы в замок.
— Да. Делаем проверку.
На мгновение Васильич замер, а затем усмехнулся, как человек, который ожидал этого ответа, но всё равно не мог не удивиться.
— Хорошо. Значит, не боишься?
— Если бы боялся, не пришёл бы, — спокойно ответил я.
— И верно, — он откинулся на спинку кресла, оглядел меня с прищуром. — Ты понимаешь, что они будут копать везде?
— Понимаю.
— Если найдут что-то, чего ты не ожидал…
— Не найдут, — я выдержал его взгляд.
Он хмыкнул, качнул головой.
— А если кто-то поможет им найти?
Я едва заметно пожал плечами.
— Это их проблема. Если попытаются что-то подбросить — разберёмся. Я готов идти до конца.
— Не скажу, что мне не нравится твоя уверенность, но риск огромный. Ты сознательно бросаешь вызов, и не только Крылову. Если всё пойдёт не по твоему сценарию, то поедешь не на новый завод, а в другое место, где небо на прогулке — в клеточку. Это я к тому, что давай называть вещи своими именами.
— Это тоже я понимаю, — спокойно сказал я.
Он внимательно смотрел
— Ладно, — наконец выдохнул он. — Тогда не будем тянуть. Я свяжусь с Москвой. Только вот что, будет неплохо, если проверка будет знать, что им искать?
Он потянулся к телефону. Долго ждал, пока снимут трубку, наконец, это произошло — и Васильич заговорил медовым голосом, тонко намекая собеседнику на линии, что сейчас нашему заводу требуется срочная внеплановая проверка.
— Найдете, Филлип Альбертович, я вам гарантирую, что съездите не зря… да-да, вы меня правильно поняли.
Я задумался о своём — вон оно, оказывается, как. Заместитель директора отнюдь не против, чтобы проверка что-то нашла, и больше того, он сам готов указать на место, где нужно искать. Любопытные подробности.
Наконец, Сергей Васильевич повесил трубку, весь сияя.
— Когда приедут? — уточнил я.
— Если повезёт — в течение недели, максимум двух. Но я потороплю их. Готовься, — бросил он, глядя на меня с лёгким любопытством. — Теперь назад дороги нет.
— Я и не рассчитывал, — ответил я, вставая.
На пороге я замешкался.
— Что-то ещё? — Васильич поднял брови.
Я посмотрел на него, но говорить о том, что Крылов, скорее всего, стоит за попыткой уничтожения архива, пока не стал. Тут же выстроится цепочка до директора, а мне пока это было не нужно. Я не до конца понимал пока, какую роль здесь играет сам его заместитель.
— Нет, — сказал я спокойно. — Просто подумал, что стоит лишний раз проверить всё ещё раз.
— Умная мысль, — усмехнулся Васильич. — Лишним не будет.
Я кивнул и вышел, уже зная, с чего начну подготовку. Пора было идти в цех.
Никто не любит проигрывать, особенно тогда, когда соперник заведомо слабее тебя. То же самое можно было сказать о Крылове, ведь его планы рушились один за другим.
Слухи расползались по заводу, как ржавчина по старому металлу. Уже на обратном пути в цех я слышал примерно следующее:
— Говорят, что проверка из Москвы — это всё из-за мастерка из седьмого, Егора, кажется.
— Вон, смотри, как ходит. Думает, что он теперь тут главный?
Эти слова звучали в курилках, их шептали за спинами, но иногда произносили достаточно громко, чтобы я услышал.
Я не реагировал. Только наблюдал. Мне было не впервой видеть, как люди верят в удобную для них ложь. Особенно если эту ложь тщательно подогревают. А подогревали её явно не случайно.
Сегодня же дошло до того, что разговоры в седьмом цеху сменили тональность на следующую:
— Егора проверяют. Значит, есть за что!
— Думаете, он чист? Да с чего бы тогда Москву звать?