Завоевание 2.0 книга 4
Шрифт:
Потом, среди индейцев, в период испанских дрязг, возникли некоторые волнения, один из его товарищей был убит в стычке с бунтовавшими дикарями и друзья сочли за благо вернуться и присягнуть новоявленному аделантадо Новой Испании. Тогда почти всюду на первых порах происходили возмущения и беспорядки, индейцы отказывались работать. Потом все успокоилось, но индейцев обижать было не велено. Алонсо вернулся хозяйствовать к себе в провинцию, но все не заладилось. Воздух тут был нездоровый, бесконечно его одолевали москиты, грызуны, блохи и клопы, наконец, де Кастильо выкачал из земли все золото.
Так как золото в его поместье истощилось, то теперь Алонсо оказался вынужден
Задним числом, от ново нанятых в Пануко испанцев до Алонсо дошли слухи о объявленной испанским королевским двором за Хуана Седеньо награде в три тысячи золотых песо. Это было уже кое-что.
"Награда в три тысячи золотых песо! Вот бы их заработать! Добавил бы я уже припасенное золотишко, купил бы я на родине, в Арагоне, большую ферму, нанял бы батраков, обзавелся бы женой, да и кончил бы свои дни, попивая приличное винцо. Лучшее средство не устать от путешествий — никуда не двигаться из дому. Да и с законом все тогда уладилось бы".
Итак, Алонсо размышлял. От непривычки к такому занятию, несмотря на холод, пот лил градом с лица почтенного капрала. Наконец он, видимо, принял нужное решение, вытер вспотевшее лицо рукавом, и решил, что дело того стоит. Верный кружок единомышленников, из испанцев, проживающих в Койоакане и Мехико, уже сложился. Они все поругивали начальство, запрещавшее нещадно эксплуатировать индейцев, высказывали недовольство своими заработками, забывая о том, что на Родине они жили впроголодь и не зарабатывали и четверти от нынешнего, в общем, представляли устойчивую оппозицию для нынешней власти. "Старые испанцы" все более демонстрировали свою нелояльность.
Не важно, что ты сам не бедствуешь, главное, что проклятый Седеньо роздал лучшие куски либо новоприбывшим иноземцам, либо родственникам своим, либо иным своим присным и приятелям…Если же говорить о вооруженном выступлении, то Алонсо сомневался, что ему удастся собрать более дюжины мятежников. Но сейчас это могло сработать. Все держится на самом Хуане Седеньо, убей его, и все сразу рухнет. А сейчас больших сил в Кайокане нет.
Если выступить в воскресенье, уйдя пораньше с воскресной службы в часовне, на которой будут присутствовать почти все европейцы, то момент подвернется удачный. Сам Седеньо никогда не задерживался в часовне более десяти минут. Во дворце тогда окажется не больше пяти европейцев. Если добиться, чтобы в нужный день на входе дежурил один из его единомышленников, то они смогут тихо ликвидировать второго часового и ворваться во дворец. Тогда их там окажется 12 против троих, один из которых будет сам Седеньо. Убей нечестивого мятежника и можно все взять и поделить заново, по справедливости.
Осторожное предложение Алонсо его друзьями было встречено на "ура". Правда, несколько осторожных человек сразу отделились, но оставшихся было больше чем достаточно для задуманного. Остальным объявили, что это была
В субботу, накануне назначенного выступления жителей страны застигло изрядное землетрясение: земля так тряслась, что многие из них попадали, но другого ущерба они не потерпели, хотя толчки продолжались долго и многократно.
В воскресенье Хуан Седеньо к заутрене в часовне не появился. Заговорщики запаниковали, что план их раскрыт, однако они были уже настолько озлоблены, что не могли уже остановиться. Они вышли из часовни, в которую испанцы превратили одно из зданий города, побелив там стены и повесив на стену деревянное изображение креста, и пошли гурьбой к дворцу правителя. Один из часовых, располагавшихся на входе, Хуан де Флечилья, участвовал в заговоре, так что когда его товарищ по караулу отвлекся на подошедших, он поразил его стилетом в спину. Все равно то был иноземец из далекой северной страны, еле говорящий по-испански. Далее испанцы пошли по коридорам, распугивая в стороны туземных слуг, прямо к покоям правителя.
В приемной был один из иноземцев и тройка индейцев. Чужеземец попытался заговорить с убийцами на испанском, но его сразу закололи. Индейцы выбежали из приемной, их не преследовали. Сейчас или никогда!
Я сегодня забил на утреннее дежурное посещение часовни, из-за прошедшего накануне землетрясения. Надо было подсчитать ущерб и ликвидировать последствия. Так что я выдернул одного из русских руководителей последней волны Истому Извольского и беседовал с ним в моем кабинете, там же присутствовал и индейский чиновник Йайак-Почотль — тот был малым столь костлявым, что вполне оправдывал своё имя, Суковатое Дерево. После воскресной службы к нам должно было присоединится еще несколько человек, но пока воскресенье, день отдыха и молитв, и многие предпочитают бездельничать.
Моя борзая собака по кличке Стрелка, вдруг резко вскочила и вытянула морду по направлении к двери. Да, у меня была настоящая дверь! Жаркий индейский гений не придумал ничего лучше занавески, так что дверь была хлипкой, но обеспечивала некоторую приватность для разговора. К тому же по правилам пожарной безопасности она открывалась наружу. Я отвлекся от разговора и тоже посмотрел на дверь. Оттуда послышался какой-то непонятный шум, там явно что-то происходило. Что за фигня? Не нравится мне это. Вдруг Стрелка громко залаяла на дверь. Шутки в сторону!
— Тревога! — громко закричал я.
И что? Окон здесь нет (только вентиляционные отверстия под самым потолком), сбежать не удастся, если враги уже во дворце, у дверей моей охраняемой комнаты, то поздно пить боржоми. Отсюда я смогу сбежать только в соседнюю темную комнату отдыха, а там тупик. Истома резко вскочил, но у него на боку только небольшой тесак. У меня тоже есть при себе нож, но сейчас он мне не никак поможет. Оружие рядом, висит на стене, но даже если я схвачу две шпаги, то не превращусь в героического обеерукого воина. Но все же это лучше, чем ничего. Индеец не в счет, он сразу отскочил в угол. Все эти мысли промелькнули у меня, в разгоряченной чувством опасности драгоценной голове. Дверь рванули на себя, и я внезапно увидел там толпу разъяренных и вооруженных испанцев. Один из них так даже сверкал доспехами!