Завоевание твердыни
Шрифт:
Им это только на пользу, подумала Эстер. Гораздо больше сочувствия она испытала к остальной молодежи, что предстала перед судом в это утро. Вот бы им хоть часть той отеческой заботы, что имеют близнецы Баркли.
Тут Эстер спохватилась, что отвлеклась и совсем не слушает Дэвида. Вот уже год, как она была избрана судьей и строго придерживалась правила не думать о делах, касающихся суда, за его пределами.
— Ладно, мечтательница, — сказал Дэвид, допивая пиво. — Пора нам возвращаться к работе.
Выходя из бара, они миновали столик, за которым сидело семейство Баркли, и молодые люди смутились, увидев Эстер. Она слегка улыбнулась
— Симпатичные парни, — заметил Дэвид. — Заезжие?
— Нет, их семья купила дом на Эшдаун несколько месяцев назад.
— Откуда ты знаешь их? — полюбопытствовал Дэвид. — Или это секрет?
— Именно, секрет.
Он усмехнулся, но вдруг присвистнул от удивления. Их магазин был битком набит туристами. Они восхищенно рассматривали коллекцию фарфора, с таким старанием расставленную Эстер. Дэвид поспешил покинуть ее, и она с обычной доброжелательностью и вниманием занялась покупателями, которым всегда рады в их магазине.
Общаясь с людьми, Эстер чувствовала себя в своей стихии. Вместе с ней работали две женщины лет сорока. Айрис трудилась неполный рабочий день, Шейла — весь день и вдобавок вела бухгалтерию. Было еще двое рабочих: Марк, двадцатилетний парень, с хорошими физическими данными, совсем не лишними, когда имеешь дело с мебелью, и Питер, который помогал Дэвиду в мастерской. А Марк также помогал Теду Барроузу, водителю, доставлять заказы на дом. Для этого использовался симпатичный фургончик с названием фирмы «Конвей», выписанным позолоченными буквами на темно-зеленом фоне.
Эстер Конвей постоянно была чем-то занята, и потому скучать ей было некогда. Она регулярно объезжала торговые ярмарки по всей стране, иногда посещала с Дэвидом различные деловые мероприятия. Дэвид был членом клуба бизнесменов, содействующих развитию бизнеса и международных отношений, а также являлся президентом местной торговой палаты. Когда же дела в магазине шли не особенно бойко, а это обычно случалось после празднования Рождества, Эстер уезжала на каникулы куда-нибудь, где не так холодно. Она была членом исторического общества, занималась благотворительностью. Помимо всего прочего, регулярно присутствовала на семинарских занятиях для судей, которые не были профессионалами, и чья работа не оплачивалась. Иной раз выдавались такие напряженные дни, что Эстер не хватало и двадцати четырех часов.
В половине шестого, когда они закрывали магазин, Дэвид напомнил ей о вечере дегустации вин, назначенном на восемь тридцать в здании «Чеслкомба». Собранные средства будут направлены в помощь детскому дому их городка.
— Пойду повидаюсь с отцом, — сказал Дэвид, посмотрев на часы. — Поужинаю с ним у него в Прайори, а после присоединюсь к тебе.
— Хорошо. Передавай ему привет и скажи, пусть ждет меня в воскресенье.
Роберт Конвей, отец Дэвида, основал их дело и долгое время являлся его движущей силой, но год назад решил выйти из бизнеса. Он продал дом и приобрел комнату в Прайори [1] , который скорее походил на пятизвездочный отель, нежели на хоть и роскошный дом, но все-таки дом для престарелых. Родные по очереди навещали его по воскресным дням, составляя ему компанию за обедом.
1
priory (англ.) — небольшой монастырь.
Эстер
Здание, в котором проходил вечер, сохранило и внутри и снаружи присущую ему строгость времен Кромвеля. Миссис Каупер, владелица этого дома, охотно сдавала его под всякие благотворительные мероприятия. К приходу Эстер огромный зал с длинным столом и массивной, резной работы мебелью был полон гостей, среди которых двоих она не знала. Одного из них она, правда, уже видела утром в суде. Второй оказалась привлекательная женщина несколько усталого вида. Глядя на нее, можно было не сомневаться, что это мать близнецов. И даже на расстоянии было заметно, что миссис Баркли ожидает ребенка.
— Как тебе идет этот оттенок, Эстер, — сказала миссис Каупер, появившись из толпы, чтобы приветствовать ее. — В детстве я называла этот цвет мутно-розовым. Дорогая, ты здесь всех знаешь, так что присоединяйся. Если вдруг пожелаешь помочь, можем поручить тебе разнести угощение для гостей.
Эстер с готовностью согласилась. Она подхватила два прекрасных серебряных подноса — Георг III, отметила она с уважением, — и направилась к ближайшей группе с бутербродами-канапе.
— Эстер, — воскликнул Тим Гэлбрейт, — ты сногсшибательна!
Он, как обычно, собрался было чмокнуть ее, но Эстер, усмехнувшись, протянула ему поднос:
— Руки прочь, Тим. Съешь-ка лучше канапе.
— Я бы с большим удовольствием съел прелестную Эстер, — заверил ее Тим, беря поднос. Они переходили по кругу от одной группы к другой, и все это время Тим отчаянно флиртовал с Эстер.
Тим Гэлбрейт был владельцем местного садоводческого хозяйства. В свои почти сорок лет он преспокойно оставался холостяком. Ему ничего не стоило очаровать практически любую женщину. Но, встречаясь с дамами, он строго соблюдал очередность и не давал ни малейшего повода думать, будто предпочитает какую-нибудь одну.
Эстер снова наполнила подносы и вернулась к гостям, все так же сопровождаемая Тимом. Подойдя к чете Баркли, она вдруг ясно почувствовала, что отец близнецов смотрит на нее с неодобрением. Эстер передала поднос Тиму:
— Пожалуйста, разнеси угощение вместо меня, ладно? Я вижу, подъезжает машина Дэвида.
— Ладно, только обещай, что потом вернешься ко мне. — Он усмехнулся. — Или мне спросить разрешения у Дэвида?
Вечер, как всегда, удался, «Чеслкомб» как нельзя лучше подходил для подобных мероприятий. Но Эстер старательно избегала новичков. Мистеру Баркли непременно пришлось бы упомянуть о ее присутствии на слушании в качестве судьи, что лишь смутило бы его жену. К ее радости, они довольно рано попрощались с миссис Каупер. Конечно, ведь миссис Баркли беременна, подумала Эстер. И не настолько молода, чтобы рожать. Близнецам по восемнадцать, значит, их матери предположительно сорок с небольшим. В наше время рожать в таком возрасте вполне нормально, но она выглядит что-то уж очень утомленной.