Завоёванная любовь
Шрифт:
Она обвела взглядом толпу, замечая, что они вызывают всеобщее любопытство.
— Видите? Все женщины мне завидуют. Он был недоволен результатом поисков.
Пока никаких следов похищенного сокровища. Клад слишком хорошо охранялся. Леди была умна, хотя и играла доверчивую глупость.
И все-таки она была женщиной, неравнодушной к мужским знакам внимания, и он почти добился ее доверия, подобрался близко к тайне.
И тут появилась Талия.
Леди Ривертон, извинившись, отошла поговорить со знакомыми, и Марко, наконец, смог уйти. Не спасало даже актерское умение, отточенное за время его охоты за похищенными сокровищами.
Он вспомнил, как она представляла Антигону в амфитеатре Санта-Лючии. Такую мрачную, уверенную в своей правоте, приговоренную принцессу, и ей очень подходил образ. Он и любил и ненавидел это в ней. Ее сестра Клио была его партнером во многих делах, участвуя в спасении потерянных реликвий, она понимала его, они были оба уверены, что обман и хитрость — хорошее оружие, когда имеешь дело с коварным врагом. Но Талии не свойственны хитрость и уловки. Она была бойцом, и, не задумываясь, проткнет шпагой противника, но в честном поединке, глядя ему прямо в глаза.
Кажется, он сам станет такой жертвой.
Она увидела его отражение в стекле, но не обернулась.
— Удивлена, что вас спустили с поводка. Как там ваша подруга?
Он засмеялся:
— Она мне не подруга.
— Разве? А мне кажется, что она претендует на большее. И вероятно, видит в вас замену бедному мистеру Фробишеру.
Туше. Он помнил, как Фробишер повсюду таскался за леди Ривертон в Санта-Лючии и выполнял ее малейшие прихоти до тех пор, пока она не предала его.
Ему захотелось все объяснить. Тогда, на Сицилии, они неплохо поработали. Но ее искренний энтузиазм был сейчас не к месту. Да и Клио просила держать Талию подальше от опасности.
И он не допустит, чтобы она рисковала. Только не она. Даже если ценой станет ее презрение. Он поклялся после смерти Марии, что никогда любимая женщина больше не пострадает из-за его тайной миссии.
— Спрашиваю себя, зачем итальянскому аристократу, графу, понадобилось втереться в английское общество.
Она отвернулась от витрины, глядя на него пристально из-под полей белой соломенной шляпы.
Гладкие щеки розовели, глаза сияли.
— Зачем вы здесь? — спросила она. — Скажите правду.
Он постарался взять себя в руки, ведь перед ним была неплохая драматическая актриса.
— Слышал, что в Бате много интересного. Сицилия показалась скучной после вашего отъезда, а Флоренция переполнена утомительными австрийцами.
— И вы приехали в Бат. — Она хмурила брови, а ему безумно хотелось схватить ее в объятия и поцелуями разгладить складочку между бровей. Может быть, вас замучила подагра? Или несварение?
Марко засмеялся:
— Хотелось взглянуть на странный восточный дворец вашего принца.
— Вы ошиблись. Это в Брайтоне.
Он хлопнул себя по лбу:
— О, мой ужасный английский!
— Ну, у вас есть леди Ривертон, она вас спасет. — Талия подвинулась вдруг вплотную, так что он видел светлые искорки в ее глазах, а золотые волосы, выбивавшиеся из-под шляпы, почти касались его лица.
— Мы далеко от Сицилии, — пробормотала она, — но я помню хорошо, что там происходило. Вы не хотите сказать, зачем вы здесь, граф? Но я непременно узнаю.
Марко этого и боялся. Он давно был знаком с сестрами Чейз, была хорошо известна их решительность в достижении цели. Две из них сейчас шли по его следу — Талия и леди Уэствуд, которая однажды встретила его в роли цыгана в Йоркшире, когда он пытался украсть статую у герцога Эвертона. А теперь Клио и ее муж увидели его здесь, что предпримут они?
Ему не надо сейчас осложнений.
— Мисс Чейз, я понимаю, что это почти невыполнимая просьба, ведь дело касается Чейзов, но прошу вас заниматься собственными делами. И не надо стараться вникнуть в мои личные.
Глаза ее сверкнули.
— Ваша личная жизнь? О, не беспокойтесь, я не интересуюсь людьми, которые обладают столь испорченным вкусом, что находят приятным общество леди Ривертон. И еще — не вижу никаких изъянов в вашем английском!
Марко чувствовал, что сейчас утонет в ее грозовых глазах. Забыть обо всем, кроме Талии, ее красоты, таланта, ее взрывного темперамента, чей образ преследует его с тех пор, как он покинул Сицилию. Он с трудом смог натянуть привычную маску, прикрывшись одной из своих усмешек.
— Тогда мы друг друга поняли, мисс Чейз. Желаю вам приятного дня.
— И вам того же, сэр! — Она повернулась так резко, что взметнулись ее голубые юбки, и смешалась с толпой. Потребовалось усилие, чтобы не побежать следом, а вернуться в Гранд-Бювет. Презрение в ее глазах ранило сильнее кинжала.
Но она не должна узнать о его истинных чувствах. Не сейчас. И никогда.
Глава 5
— Тупая. Глупая! — твердила Талия, расхаживая нетерпеливо по комнате. А может быть, надо было говорить «глупец», имея в виду Марко? Или их обоих?
Она прошагала до красиво отделанного мрамором камина, развернулась и пошла в обратном направлении. Ее комната была прелестна, с кремовыми обоями и кремовыми шелковыми занавесками, но совсем небольшая. И когда ей надоело кружиться в небольшом пространстве, она села за небольшое бюро. Сегодня утром она начала письмо к Клио, перед тем как они поехали в Гранд-Бювет, но после встречи с графом не знала, о чем писать дальше. Семейные новости и сплетни о знакомых в Бате казались никчемными, потеряли смысл.
А важно было другое. «Дорогая Клио, правда ли, что граф ди Фабрицци был влюблен в тебя? Ты разбила его сердце, выйдя за герцога? И поэтому он обратил внимание на леди Ривертон?»
Талия хмуро смотрела на начатое письмо, но не видела ни строчки, потому что перед ней возникло лицо Марко — красивое, с кожей цвета бронзы, римским профилем, склонившееся с любезной улыбкой к леди Ривертон.
Леди Ривертон! Ну и выбор! Впрочем, она не верила в искренность графа. Здесь какой-то подвох.