Завоеватель
Шрифт:
Поцелуй набирал обороты. Разогнался словно автомобиль. Вот только у этой машины отказали тормоза. Мы неслись на полной скорости прямо в стену. Еще немного и разобьемся в хлам. Но мне плевать. Пусть делает со мной, что пожелает. Главное, чтобы не останавливался и продолжал жать на газ.
Широкая мужская ладонь накрыла и смяла мою грудь, и с губ сорвался стон. Атлант перекатывал сосок между пальцами, шершавая поверхность бюстгальтера еще сильнее обостряла ощущения.
Я закрыла глаза и откинула голову назад. Мужчина воспринял
Не знаю, в какой момент мои руки получили свободу. Вероятно, это случилось во время поцелуя. Просто вдруг поймала себя на том, что стаскиваю с мужчины рубашку. Скольжу ладонями по груди и крепкому прессу, пока атлант расстегивает мои джинсы.
Его рука нырнула в мои трусики. Повезло, что второй он придерживал меня за талию. Не будь этой опоры, я бы рухнула на колени в тот момент, когда он коснулся клитора. Внизу живота рождался огненный смерч. Он закручивался спиралью, подчиняясь движениям мужских пальцев. Кажется, я погибну, если он продолжит. И наверняка умру, если остановится.
Это какое-то безумие. Я теряла связь с реальностью. Тонула в ощущениях мужчины рядом. В его дыхании, запахе, прикосновениях. Дрожала в его руках от нетерпения. Он целовал и ласкал меня одновременно. В каждом движении его языка и пальцев сквозила жажда. Я не просто чувствовала, как он хочет меня, я знала, что ему рвет крышу. Он на грани, как и я.
Эмоции мужчины, направленные на меня, даже не его действия распаляли особенно сильно. Ярость и нежность, соперничающие друг с другом. На его огонь невозможно было не откликнуться ответным пламенем. Сегодня мы оба сгорим.
И я сдалась. Капитуляция была полной и безоговорочной. Но, странное дело, проигравшей себя не ощущала. В конце концов, мы оба потерпели фиаско перед страстью. Этот раунд без победителей.
Джинсы по-прежнему были на мне. Они слишком узкие, как я люблю. Это мешало мужчине проникнуть глубже. Но прямо сейчас мы были не в состоянии оторваться друг от друга, даже чтобы раздеться.
Пальцы атланта скользили по клитору, растирали, давили. Тело мгновенно откликалось. Так быстро, так естественно, словно все девятнадцать лет только и ждало этого мужчину. Оргазм рождался на чувствительном бугорке, и я выгнулась дугой, практически повиснув на руках мужчины.
Удовольствие накатывало и отступало, с каждым новым приливом набирая силу и мощь. Тело сотрясалось на пике наслаждения. Я уже не могла с уверенностью определить, где земля, а где небо. Реальность растворилась. Захлебнулась в потоке первого в моей жизни оргазма.
Я очнулась от легкого прикосновения губ к губам. Еще не до конца придя в себя, впилась в них поцелуем. Атлант застонал, и я проглотила звук его желания. Его пальцы все еще поглаживали меня, и я вздрагивала от каждого касания.
То, что он сделал со мной, было прекрасно. Вот только он не планировал останавливаться. Я поняла
Вот и все. Мы зашли за черту невозврата. Оттуда нет обратной дороги.
16. Он
Как же вкусно она кончила. Выражение ее лица, стоны, сокращение мышц — все подхлестывало желание Феба. Он был на пределе всего: эмоций, ощущений, влечения. Настоящая бомба с часовым механизмом и обратный отсчет уже пошел. Еще немного и взрывом накроет обоих.
От напряжения кровь шумела в ушах. Ему необходимо кончить. И не с кем-нибудь, а именно с Златовлаской. Только тогда это сумасшествие прекратится. Он получит ее. Немедленно.
Феб повалил Злату на кровать и лег сверху. Теперь они были тесно прижаты друг к другу, и девушка без сомнений чувствовала его желание. Ее щеки окрасил румянец. Такой нежный и трогательный, что даже внутренний зверь, требующий самку, немного присмирел. Правда, ненадолго. Стоило ей дернуться под ним, и глаза снова застила красная пелена страсти.
Феб ничего не имел против долго и нежно, но только не в этот раз. Не с Златовлаской, не сейчас. Его буквально скручивало от желания скорее ворваться в нее. Трахать жестко и грубо, пока они оба не потеряют сознание от бессилия и множественных оргазмов. Ему необходимо сбить оскомину. Раз и навсегда поставить между ними точку. Это как с любимым десертом. Он нравится ровно до тех пор, пока под запретом. Но начни есть его до отвала каждый день и скоро будет воротить при его виде. Злата — тот самый десерт. И сегодня он наестся ей вдоволь.
Он проложил дорожку поцелуев до ее груди. Втянул в рот через ткань блузки горошину соска и слегка прикусил. Ее руки, упирающиеся ему в плечи, расслабились. Это походило на капитуляцию, но со Златовлаской ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Поэтому Феб приподнял голову и заглянул ей в лицо. У девушки был такой вид, словно она решилась как минимум пожертвовать собой ради спасения планеты.
Показалось, она что-то хотела ему сказать, но передумала. Может, не нашла слов или поняла, что он все равно не услышит. Не в том он сейчас состоянии, чтобы болтать.
В другое время, с другой девушкой он бы задумался, что не так. Но под ним лежала Златовласка — морок, опутавший сознание. Рядом с ней он не мог думать, не мог анализировать ситуацию, все перекрывало бешеное желание ощутить, как мышцы ее влагалища сжимаются вокруг его члена. Страсть напрочь отключила разум.
Руки дрожали, когда Феб ухватился за пояс ее джинсов и рванул их вниз. Сразу с бельем. На коже девушки остались полосы — следы его пальцев. Таким нетерпеливым он не был даже в первый раз с женщиной. Не кончить бы раньше времени, просто увидев ее обнаженной.