Завороженная

Фэйзер Джейн

– Я продолжаю быть тем самым мужчиной, за которого ты вышла замуж, моя сладкая. Но об этом мы поговорим позже, после того как ты обо всем хорошенько подумаешь. – Голос его стал серьезным, и она хорошо понимала, что он имеет в виду.

Алекс прав. Ей действительно надо о многом подумать. И ответить на самый важный вопрос: «Сможет ли любовь спасти их брак? Хватит ли сил у их любви, чтобы протащить брак через все невзгоды к светлому, тихому берегу?»

Они выехали из Гринвича и направились дальше, двигаясь параллельно реке. Александр

с трудом держался в седле. На разговоры у него не было сил. Ливия тоже ехала молча, с тревогой поглядывая на него. С восходом на дороге появились первые попутчики. Фермер с полной телегой капусты проехал мимо них, спеша на рынок в Ковентри. На телеге сидела девочка с гусем на руках.

– Вот и постоялый двор, – сказала Ливия, заметив вывеску. – Думаю, нам не стоит ехать дальше, Алекс.

Он ничего не ответил. Лицо его свело от боли. Однако он направил коней за угол дома на постоялый двор. Конюх чистил лошадь шайрской породы – большую и громоздкую. Он взглянул на двух растрепанных всадников, и глаза его округлились, когда он увидел разбитое лицо Александра.

– Что с вами стряслось, сэр?

– Разбойники, – бросил Александр, спрыгнув с коня. Он покачнулся, коснувшись земли, и едва не потерял равновесие, держась за уздечку лошади, чтобы не упасть. – Присмотрите за лошадьми, – сказал он. – Их нужно напоить и накормить отрубями. Я хорошо заплачу.

Конюх с сомнением посмотрел на Александра, но, даже изрядно потрепанный, он одним своим видом умел внушить к себе уважение. Конюх положил щетку и пошел забирать лошадей.

Ливия спрыгнула с Дафны и подошла к Александру, чтобы взять его под руку. Он покачал головой и шепнул:

– Ты в шоке. Просто обопрись на меня так, словно вот-вот упадешь, и молчи. Все это скоро кончится.

Ливия плотно сжала губы, но опираться на него не стала. Ему и без того было несладко. Вместе они вошли в гостиницу со двора.

Хозяин вышел из зала таверны в узкий темный коридор.

– Чем могу быть полезен? – спросил он, с подозрением уставившись на гостей.

– Дайте нам комнату и горячей воды, – сказал Александр. – На нас напали разбойники. Они убили моего конюха и забрали четырех наших лошадей. Мне удалось от них отбиться, но моей жене сильно досталось. Она в ступоре.

Хозяин гостиницы взглянул на него попристальнее.

– Выглядите вы и впрямь неважно, – заметил он. – За костоправом послать?

– Не надо. Жена обо мне позаботится. Ей просто надо оправиться от испуга.

Хозяина одолевали сомнения.

– Я схожу за женой, – сказал он и скрылся за дверью. Через несколько минут он вернулся с седой костлявой женщиной.

– Разбойники, говорите? Что-то я не слышала, чтобы у нас в округе промышляли разбойники. До сих пор никто не жаловался.

– Говорю вам, на нас с женой напали разбойники. Мы везли лошадей на продажу в Саутворк из наших конюшен возле Гринвича. Выехали засветло, а на рассвете на нас напали разбойники. Если вам нечего нам предложить, –

с нажимом в голосе сказал Александр, – так и скажите, мы поедем дальше.

– Все это замечательно, – заявила женщина, – но как вы будете платить? – Это все, что ее волновало.

– Монетами, – сказал Александр.

– Вы, кажется, сказали, что вас ограбили? – не унималась хозяйка.

– У меня украли лошадей, – сказал Александр. – А кошелек при мне. – Он положил руку Ливии на плечо.

Ливия почувствовала, что силы покидают его. Он едва держался на ногах. Но она, следуя наставлениям мужа, продолжала молчать.

– Эй, женщина, ты же видишь, этим людям несладко пришлось. Если им есть чем заплатить, что плохого в том, что мы дадим им комнату?

– Ничего плохого, – сказала жена. – Идите за мной. – Хозяйка проводила их в крохотную комнатушку на мансарде: – Вот все, что мы можем вам предложить.

Александр видел только кровать. Покачиваясь, он дошел до нее и упал на соломенный матрас.

Ливия решила, что пора брать инициативу в свои руки. Она говорила очень тихо:

– Вы не могли бы принести горячей воды? Мне надо промыть его раны.

– Вот как, – сказала хозяйка. – А у кошечки-то голосок прорезался.

– И еще ведьмин орех, [4] если можно.

– Ладно, – только и сказала хозяйка и ушла.

– У нас есть деньги? – спросила Ливия у мужа.

– Сними с меня сапоги, – ответил Александр.

Ливия поспешила к кровати и стащила с него сапоги.

– В левом сапоге, – пробормотал он, закрыв глаза. – Под стелькой.

4

Ведьмин орех, или гамамелис.

Ливия сунула руку в сапог и нащупала стельку. Приподняв ее, она, к своему удивлению, увидела, что в каблуке есть выемка. Пальцы ее нащупали мешочек, плотно забитый внутрь ямки.

– Еще одна шпионская уловка, – пробормотала она и вытащила мешочек. Внутри тускло блестело золото. – Ты всегда носишь с собой неприкосновенный запас в сапогах?

– Это бывает полезно, – сказал он. – Ради Бога, Ливия, не разговаривай со мной больше. Мне надо поспать.

Александр был бледен как смерть, на посеревшем лице краснели ссадины и шрамы. Глаза налились кровью, а посреди лба пролегли скорбные складки.

Ливия нервно мерила шагами комнату, дожидаясь, пока хозяйка гостиницы принесет воду и лекарство. Казалось, прошла целая вечность, пока в комнате появилась горничная с кувшином тепловатой воды, склянкой с лекарством и маленьким полотенцем. Она поставила все это на шаткий умывальник.

– Хозяйка спрашивает, позавтракать не желаете, мэм?

Ливия посмотрела на Александра. Сейчас он едва ли смог бы заставить себя проглотить хоть что-нибудь. Она и сама не чувствовала голода, только усталость.