Завше блиско
Шрифт:
Хлопнула дверь.
Женщина кинулась к окну: внизу навсегда увозили её сына.
– Будьте вы прокляты!!! – что было мочи вопила она и захлёбывалась слезами.
Из машины раздался выстрел, и стекло над её макушкой разлетелось на куски.
Тогда многие тайком смотрели сквозь шторы, но никто не вышел.
Глава 1. Лисий хвост
По лесу неслась девочка. Она взлетала над поваленными соснами и петляла между колючими тисовыми кустарниками.
Топот за спиной постепенно приближался. Неужели догонят, думала она, неужели вот-вот схватят её за руку и никогда уж больше не увидеть свободной жизни?
Сзади у девочки был лисий хвост, и когда на бегу он вилял, то листва сама собой поднималась с земли и кидалась в глаза собакам, которые так и норовили дотянуться до белого кончика и откусить его. Только они разевали пасти и протягивали острые зубы, как в очередной раз пыль била им в морды и девочка чудом успевала отскочить в сторону. Но сзади снова слышалась охотничья команда, и свора с удвоенной яростью бросалась вперёд.
Девочка поняла, что силы её на исходе, и в отчаянии бросила взгляд влево: там её подруга спасалась от преследователей на огромном волке и жестом указывала прыгать к ней – иначе было не спастись. Наездница поравнялась с бежавшей подружкой и протянула ладонь. Та потянулась навстречу…
«Осень настала! Конец волшебству!» – закричал из глубины кавалькады Серый рыцарь. Тут же из ниоткуда поднялись то ли воющие вихри, то ли хор драмкружка, – и лисий хвост у бегуньи исчез, а волк обратился щенком собаки.
Подружки переглянулись. Что теперь оставалось делать?
«Без волка нам конец!» – испугалась бегунья, слыша за спиной клацанье челюстей.
«Да, это не санитар леса, – отвечала подружка, – но лучше! Это детёныш кавалер-кинг-чарльз-спаниеля! Он умеет летать!»
Изумлённая сказанным, девочка-бегунья споткнулась то ли об пень, то ли об кастрюлю какую и упала. Рыцари сразу взяли её в круг. А подружкин пёсик тем временем высунул и включил язык, который взревел, как пропеллер, и они с наездницей резко улетели взад! – враги даже не успели среагировать и упустили их.
Из ликующей оравы вышел Серый. Девочка сразу поняла, почему его так прозвали: на нём был серый пиджак и серая юбка, скрывающая острые коленки. Он подошёл вплотную и прошептал на ухо: «К доске шагом марш!»
Чересчур изумлённая девочка не смогла и пальцем шевельнуть. Тогда рыцарь постучал указкой по столу и повысил голос: «Если ты сейчас же не встанешь, я тебе шею надеру, Сева!»
В ужасе девочка вскочила с кровати!
Над ней стоял отец с красными опухшими глазами. В руках у него играла мелодия – точь-в-точь также, как выли вихри во сне, а за окном громко лаяли собаки, видно на свалке мутузясь за кость.
– Если твой дурацкий телефон ещё хоть раз меня разбудит, я его грохну об стену!
Северина еле разлепила пушистые ресницы:
– Первое сентября же, я забыла переставить на потише. Извини, татуш [1] .
– Забыла она… – отец зло кинул
– Дождёшься ты… – послышалось уже из кухни. – Завтрак тогда готовь, раз подняла меня!
– Да, пять минут!
На экране светился «О» – звонил Каджа Нуличек. Девочка ответила недовольным шёпотом:
1
Папа (польск.)
– Здорово, Каджек, чего ты трезвонишь?
– Как! – ничуть не смутилась тону трубка, – ну ты коварная, Ринка: сама же просила разбудить, а теперь…
– Блин, забыла напрочь.
– Ты идёшь в школу-то?
– Да иду, иду. Встретимся тогда у входа.
– Лады.
Северинка посмотрела на свои ноги, казавшиеся ей слишком пухлыми и некрасивыми, и натянула потрёпанные домашние штаны с усатыми котятами; вьющиеся к корням пшенично-русые волосы ей тоже не нравились, и она затянула их в тугой безликий хвост. Даже пухлые мамины губы в зеркале она игнорировала – считала, что они достались ей случайно и на её невзрачном лице смотрятся несуразно (даже спрашивала однажды мнение отца, но тот только отмахнулся). Разве что глаза нравились ей глубокой блёсткой синевой.
Потом Сева сделала широкий вдох, представляя весь свой сдержанный гнев в виде ехидного фиолетового ежа, и резко выдохнула. Ёж, похоже, вылетел, но перед форточкой успел зацепиться тростью за штору. Пришлось ещё раза два хорошенько дыхнуть и, немного взяв себя в руки, Сева вышла из комнаты.
Но сегодня внутри бушевал не ёж, а целая колючая конфессия, ведь многое изменилось с прошлой осени и предстоял первый день учёбы. А это значило не новые знания и приключения, а каждогодняя проверка на прочность.
Раньше, когда на время пришла учиться новенькая, они с ней сдружились. К тому же, родители новенькой строго поговорили с другими родителями, и одноклассники чудом перестали ставить подножки, портить тетрадки, прятать ручки и, главное, вспоминать мать Севы, которая умерла уже лет семь назад. Класс оставил девчонку в покое и переключился на других. Например, на Каджу, после чего он прибился к новоиспечённым подружкам, ведь те, с кем он водился десять килограммов назад, теперь рассмотрели в нём «тучни маффин», «глупе садло [2] » и «сардел».
2
Садло – сало (чеш.)
Итак, трое – это уже не в одиночку против молотка; трое – это уже целое яйцо: белок, желток и скорлупа!
Но недолго подышала Сева. Родители подружки накопили наконец на собственное жильё и переехали. Исчезли весёлые вечера, догонялки со щенком-терьером, исчезло последнее плечо. Сева снова почувствовала себя одинокой, как после смерти мамы и, когда сегодня на неё в очередной раз накричал отец, снова ощутила, что нет рядом никого близкого. Да когда он вообще не орал? Она уже и не помнила.