Завтра было вчера
Шрифт:
– Команды не берут новичков, которые собираются их вскоре покинуть. Даже если он хороший боец – с ним надо сработаться, чтоб знал своё место, и грамотно выполнял роль, это требует времени, и не малого.
Хм, не объяснять же, что не собираюсь ни к кому в команду, я сам себе команда, хоть он и видел меня в действие на полигоне, но настолько привык, что охотники – это толпа, и одиночку даже не видит в этой роли.
– Но всё-таки, мало ли как сложится.
– Оформляешь команду, даёшь название, вписываешь капитана, можешь указать герб, но это не обязательно. Регистрируешься в Гильдии Охотников, за регистрацию надо заплатить сто золотых. Это позволяет
– Что это за отдельные случаи?
– Разные. Иногда, выходит спор про количество, иногда речь о качественном составе или точном месте боя. Это не чтоб сэкономить на оплате. Чаще всего деньги платят сразу, а комиссия всё равно едет на место осмотреться. Статистику ведёт только Гильдия, а она заинтересована в точных данных. Во-первых, рейтинг команды – это её гордость, стимул и дальше стремиться к лучшим показателям. Во-вторых, Гильдия отмечает, где, сколько демонов появилось, сравнивать с прошедшими временами и другими регионами, делают выводы. Всплески и миграции отслеживаются, анализируются, поэтому многие сложные заказы предвещают заранее, успевают подготовиться.
– И как ещё всех демонов не извели?
– Задаёшь правильные вопросы... Многие даже не задумываются об этом. Но и те, кто изучают не могут объяснить. Мы их бьём, очищаем целые регионы, не остаётся не одного демона, но, как из-под земли вырастают новые, да ещё больше. Ежегодно появляются десятки новых команд, какие-то погибают, какие-то распадаются или уходят на покой, но общее количество растёт. А демонов не только не становится меньше, но наоборот. Глава Гильдии Охотников сделал прогноз – если тенденция не изменится, то лет через сто, максимум сто пятьдесят Гильдия не сможет сдерживать натиска. Большинство жителей спокойны, они считают, что ещё немного и демонов вовсе не останется, а на самом деле над человечеством нависает угроза полного истребления. Предки в той войне хорошо постарались, выиграли время, но сейчас оно истекает. Над нами сгущается туча…
– Ха, туча. Не приукрашивайте, говорите, как есть – над головой сгущается Жопа. Прямо так, с большой буквы. – как всегда меланхолично прокомментировал Валькелин.
– А что короли? Раньше же королевские власти именно этим и занимались? Пусть и сейчас подключаются.
– Короли и слушать не хотят. Одни жаждут завоеваний, другие, наоборот, все силы бросают на защиту границ. Все проблему игнорируют, скидывают на плечи Гильдии. Считают, что и так сделали много для неё, деньги охотникам платятся из королевской казны.
Есть над чем задуматься, перспективы не радужные. Со слов Лагота – Гильдия работает качественно, с заделом на будущее, чего стоят всякие анализы, статистики, и прочие прогнозы. Но что тогда они упускают, если проблема продолжает нарастать? Может Гильдия их сама где-то откармливает, чтоб не остаться без работы?
Шутка, конечно, но был же в Китае казус: во время очередного нашествия саранчи, власти, дабы подвигнуть крестьян на борьбу с этой биологической стихией начали платить по одной йене, за принесённый трупик саранчи. Многие крестьяне наряду с рисом начали разводить саранчу,
На дорогу, прямо перед конём выскочил заяц, проскочил между копытами, уже на обочине остановился, вытянул уши, задрал голову, и потыкал носом в небо, то ли морщится, то ли принюхивается.
– Чего это он? – спросила Юлиана.
– Не обращай внимания, на волка охотится. Учуял, найдёт и защекочет до смерти. – отшутился Элиас.
Заяц перестал тыкать мордочкой в небо, и так же внезапно скрылся в траве.
– Лагот, слушай, у вас война на носу, а вокруг как сонное царство. Стража на воротах города, казалось бы, кто, и без всякой войны должны быть собранными, а эти, даже говорить противно. Вы, боитесь ехать через свои же земли, вдруг пальтарцы. Ладно деревня, но вы даже в городе не обратились к местным властям за помощью, могли бы отправить гонца в столицу. Но вы будто в чужом королевстве.
– Наше королевство давно не знает войн, и к предстоящим боям относится с задором, дождаться не может. Великая история, со времён Карла. Эти земли весьма богаты, за тысячу лет народ выковал характер в постоянных войнах. Мы никогда не устраивали захватнические войны, но за свои территории дрались не жалея себя. Вердар зовут «Непокоримым». Последние сто лет наши соседи предпочитают бодаться друг с другом, и у нас уже выросло третье поколение, не знающие больших войн. Народ размяк, обленился, живёт старыми заслугами. Считает, что как только они соберутся в армию все сами разбегутся в ужасе.
– И что, сами не видите, что сейчас вы далеко не тот героический народ? Тяжко придётся.
– Наше королевство столько раз было на грани гибели, бывало, мы воевали против всех соседей разом, но королевство выстояло, народ, закалился, что… в общем все уверены, что и сейчас в трудный момент народ очнётся ото сна, воспрянет, расправит гордые плечи, и весь мир вспомнит, почему Пальтар Непокоримый.
Я хорошо знаю историю, и помню, как Римский народ, после всех заслуг и побед ушёл с мировой арены, сам себя разложил, а после и вовсе, отдался во власть своих же сателлитов и прочих варваров. И на переломе эр, латинян как народа уже не существовало, Рим стоял, как и прежде, но хозяйничали в нём уже не те, кто это государство строил. Народ, благодаря которому мы знаем гений Рима, сам себя уничтожил, уже остатки дорезали варвары. Надеюсь, что я не прав, и вендарцы не повторят печальную историю.
– Когда я появился на поле ваших солдат было больше раза в четыре. Как получилось, что именно вы скрывались в лесу, а не разбив врага победоносно двинули в столицу?
Маг помрачнел, лицо потемнело, глаза потухли.
– Не знаю Андрей, не знаю.
Лагот больше не обронил ни слова, голова повисла на плечах, словно пытаясь оторваться от плеч, скатиться, и сбежать как колобок от бабушки и дедушки. Но, видимо, чтоб не дать голове укатиться старик накинул капюшон.
Глава 4
Маг так и едет впереди, капюшон подрагивал в такт лошади. Дорога не мощённая, пыль выбитая, как из ковра, взвивается, и зависает воздухе, не торопясь опускаться, словно не подвластна гравитации. Это облако, густым туманом поднимается до стремени, земли не видно, ощущение, что плывём по реке. По медленной, сонной, сказочной, не хватает только выпрыгивающих резвящихся рыбок.
Впереди звякнуло, точно ударили поварешкой по кастрюле. Еле успел разглядеть, как от Валькелина отлетела сломанная стрела, и утонула в пылевой реке.