Завтра нас похоронят (авторская редакция)
Шрифт:
Я подумала и сдалась.
– Как скажете, герр Ларкрайт. Спокойной ночи.
– Спокойной, Вэрди. – Он сделал телевизор тише. И опять взял телефон.
Я вернулась в маленькую комнату и легла, закуталась в одеяло. Для меня это было странно: в поезде я обычно заворачивалась в драное покрывало, как в спальный мешок, и накрывалась по самую макушку, чтобы скорее уснуть и не успеть замерзнуть. А здесь можно было растянуться. Почувствовать всем телом чистый матрас. А утром я обязательно приму душ, потому что мыться нагретой водой из озера невозможно.
На
Инспектор
[Квартира Карла Ларкрайта]
Утром он чувствовал себя разбитым, правда, скорее морально, чем физически. Зато синяк на скуле совершенно не беспокоил, как не беспокоило и обещание Джины: «Найду тебя и выпотрошу, дохляк!» От воспоминания о бегстве Котов Ларкрайт усмехнулся и пожалел, что не всадил им в спины по пуле.
В тишине Карл изучал потолок, уже начиная размышлять, что скажет Рихарду, если тот о чем-то догадается. Стычка с убийцами. Спасение «крысенка». Казалось бы, что такого в этих поступках для полицейского, да вот только…
«Не лезь никуда в одиночку. Никогда. Я видел, к чему это приводит, что бы ты из себя ни изображал».
И это вчерашнее тревожное «Как ты?». Ланн не мог оставить его даже на день. А хуже всего, что на самом деле у Рихарда были причины для такого отношения.
Грохот посуды заставил вздрогнуть и рывком сесть. Спайк вскочил, потянув носом воздух, побрел к двери в коридор и, подойдя, начал скрести поверхность лапой. Девчонка. За несколько часов сна Ларкрайт забыл о ней. А сейчас она ухитрилась проскользнуть мимо и, – судя по запаху, – хозяйничала на кухне. Карл потер лоб, сгоняя остатки сна. Поднялся и, пройдя через комнату, открыл дверь – пес тут же рванул в коридор. Вэрди приветствовала его радостным, совершенно детским воплем.
Когда минут через пятнадцать сам Карл, уже одетый и чувствующий себя бодрее, зашел на кухню, Вэрди расставляла на столе тарелки с яичницей и чашки, в которых дымился черный кофе. Подняв глаза, она робко уточнила:
– Надеюсь, вы не против? Я в последний раз готовила на плите лет… много назад.
– Конечно, что ты. – Карл улыбнулся. – Спасибо. Как спала?
Вэрди вздохнула и протянула ему вилку.
– Хорошо. Так мягко и так тихо… ну, в общем, здорово.
Она опустила взгляд, начала ковыряться в тарелке. Яичница получилась вкусная, но девочка, казалось, не хотела есть. Карл наблюдал, примерно догадываясь, о чем именно думает гостья, но не решался с ней снова заговаривать. Наконец он все же спросил:
– Как ты живешь… там?
Она отпила кофе и, подумав, коротко ответила:
– Нормально. Привыкла. Только холодно.
– Может, тебе что-нибудь нужно? – испытывая смущение, все же поинтересовался Ларкрайт. – Вещи, или еда, или лекарства… а может, деньги? Я могу тебе помочь, я…
– У нас все есть, спасибо. Справляемся.
Вэрди посмотрела прямо ему в глаза – хмуро, серьезно. Она была
– Слушай, Вэрди…
– Да, герр Ларкрайт? – В тоне был тот же холод, что и в глубине глаз.
– Если хочешь, ты можешь… остаться.
Темные брови удивленно поднялись. Карл обхватил ладонями чашку.
– На сколько захочешь. Я отдам тебе вторую комнату. Правда, придется прятать тебя от хозяйки, но…
Девочка смотрела с прежним непониманием. Потом губы скривились в нервной усмешке, и Карл, догадавшись, что ее вызвало, покраснел и поспешно продолжил:
– Не думай, я не хочу… то есть я не собираюсь делать с тобой что-то…
– О чем вы? – вяло поинтересовалась Вэрди, отодвигая тарелку.
– Ты знаешь. – Теперь настала очередь Карла опустить взгляд.
– Нет, не знаю. – Она потерла висок и вдруг расхохоталась: – А… вы хотите сказать, что мне не придется с вами за это спать?
Осталось лишь кивнуть. Вэрди продолжала хохотать, почесывая подошедшего Спайка за ухом. Пес прикрыл глаза, лишь изредка посматривая на Карла, – будто с осуждением. Наконец, отсмеявшись, Вэрди тяжело вздохнула.
– Спасибо, но нет. Вы добрый, я не хочу, чтобы вы рисковали. Репутацией, здоровьем… плевать. У вас все это хотя бы есть, у меня нет. Давайте я не буду это у вас отбирать.
Ларкрайт поставил локти на стол и подался вперед, стараясь, чтобы слова звучали убедительно:
– По улицам опасно ходить таким, как ты, Вэрди. Особенно теперь. Я не хочу, чтобы то, что случилось вчера…
– Я буду осторожнее, – оборвала его девочка. – Я смогу. Я вожак. Мне надо защищать стаю.
– Но…
– У меня есть ответственность, герр Ларкрайт. – Голос звучал непреклонно. – Как и у вас. И давайте каждый останется при своем. Не нужно делать и думать всяких глупостей.
Карл вздохнул. Он чувствовал, с каким трудом Вэрди даются слова. Она хотела остаться – в нищей, но теплой квартире, хотя бы под минимальной защитой. Она хотела высыпаться, регулярно мыться и отвечать только за себя. Все это было написано на лице, но там же было написано, что ее не переубедить. По крайней мере, сейчас.
…Вэрди позволила дойти с ней до лесополосы и заграждений, возвещавших об опасной зоне. Здесь они остановились. Девочка потрепала по макушке Спайка, потом улыбнулась Карлу.
– Спасибо за все. Меня никогда не спасали. И уж точно не звали к себе жить.
Карл, чувствуя резкие порывы ветра, поднял воротник.
– Ты всегда можешь вернуться. Помни. – Он протянул ей лист из блокнота. – Мой номер. Звони, если…
Она быстро скомкала бумажку и спрятала в карман.
– Хорошо, буду знать.
Не позвонит. И не потому, что у нее нет телефона, для этого, в конце концов, есть городские автоматы.
– Обязательно. Я тебе помогу. Обещаешь?
– Обещаю.